Асылбек Избаиров: Традиции казахского народа глубоко переплетены с предписаниями ислама

Zakon.kz

Осознание исторической связи и практической неразделимости религиозного с национальным – залог формирования здорового религиозного сознания.

На протяжении ряда последних лет религиозная ситуация в Казахстане остается в фокусе внимания экспертов и широкой общественности. Именно на этом поле обозначился ряд вызовов социально-политической стабильности в стране. Какие меры принимает государство для решения существующих проблем? Каковы прогнозы на будущее? На эти и другие вопросы Zakon.kz отвечает профессор кафедры религиоведения ЕНУ им. Л. Гумилева, директор Института геополитических исследований Асылбек Избаиров.

- Асылбек Каримович, как известно, проблемы, существующие в сфере религии, давно уже обратили на себя внимание государства. Какие проблемы и, соответственно, какие шаги со стороны государства в этом направлении вы считаете наиболее важными?

- Одной из основных проблем является деятельность ряда деструктивных религиозных течений, являющихся носителями чуждых для нашего народа ценностей. Адепты таких течений, выступающих от имени, как ислама, так и христианства, и некоторых других религиозных направлений, наносят ущерб здоровью, психическому и материальному благополучию граждан.

Помимо этого, некоторые из них противопоставляют свои религиозные установки конституционным принципам государства и традиционным духовным ценностям народа Казахстана. Эти проблемы по сей день остаются актуальными, несмотря на ряд бесспорных успехов, достигнутых государством с момента принятия Закона РК «О религиозной деятельности и религиозных объединениях» осенью 2011 года.

Что касается ответных мер со стороны государства, следует, прежде всего, сказать, что совсем недавно, 20 июня этого года указом Президента была утверждена Концепция государственной политики в религиозной сфере Республики Казахстан на 2017-2020 годы, разработанная специалистами Министерства по делам религий и гражданского общества.

Ее основные цели – консолидация усилий госорганов, религиозных объединений и институтов гражданского общества по развитию государственной политики в религиозной сфере, выработка ориентиров в дальнейшем развитии казахстанской модели государственно-конфессиональных и межконфессиональных отношений. Отдельно подчеркивается важность учета особенностей историко-культурного наследия казахстанского народа.

- Какие стороны принятой Концепции являются, на ваш взгляд, наиболее сильными?

- Как специалист, интересующийся сферой общественной и национальной безопасности, хотел бы с удовлетворением отметить, что в принятой Концепции большое значение придается профилактической работе по дерадикализации, реабилитации и ресоциализации лиц, попавших под влияние идеологии радикальных религиозных течений. Это касается, в том числе лиц, отбывающих и отбывших наказание в местах лишения свободы. Это совершенно особый контингент, требующий особого методологического подхода.

Уделяя внимание данной сфере, профильный госорган тем самым справедливо подразумевает, что борьба с экстремизмом – это в первую очередь борьба идей, борьба за умы, без чего остальные меры (силовые, социально-экономические и другие) не дадут должного результата.

Соответственно, мы видим государственную поддержку, оказываемую работе реабилитационных центров, специализирующихся на данной сфере. Один из них – реабилитационный центр «Акниет», получающий систематическую поддержку со стороны профильного министерства.

- Какие дополнительные рекомендации лично вы могли бы сформулировать как специалист данной сферы?

- Мне кажется, определенного пояснения требует одно из ключевых положений, изложенных в пункте 2.2.2 («Укрепление светских принципов развития государства»), а именно: «Интересы государственной политики в религиозной сфере заключаются в упрочении светских устоев государства, национально-культурных и исторических традиций народа, ограничении сферы влияния религий принципами морали и высокой этики».

- Что вас смутило в данном пункте?

- Видите ли… Лично мне бросилось в глаза некое разделение «национально-культурных и исторических традиций народа», с одной стороны, и «сферы влияния религий», с другой стороны. Со стороны может создаться субъективное впечатление, будто это совершенно отдельные друг от друга вещи, одну из которых мы поддерживаем и укрепляем, а другую, напротив, ограничиваем.

Я понимаю, чем вызвана такая постановка вопроса специалистами профильного министерства. На самом деле, представители некоторых нетрадиционных течений в Казахстане искусственно противопоставляют положения религии ислама и казахские национальные традиции, объявляя последнее «бидъатом» (недозволенное новшество). Но в этом они глубоко неправы.

В действительности традиции казахского народа глубоко переплетены с предписаниями ислама, и порой трудно определить, где проходит условная граница между национальным и религиозным в повседневной жизни казахов, в том числе в бытовой сфере, не имеющей прямого отношения к вопросам этики и морали.

Более того, традиции, вроде бы даже не религиозные, порой формировались исторически под влиянием религиозного, мусульманского мировоззрения казахского народа. Классический пример – беташар. Да, такого ритуала нет в исламской религии, и это вызывает неадекватно резкую реакцию у представителей некоторых нетрадиционных течений, привыкших рубить с плеча.

Но ведь если вдуматься глубже, сама идея открытия лица невесты как знака принятия в семью – прямое порождение мусульманской культуры. Такой традиции нет у некоторых родственных тюркских народов, исторически не вошедших в орбиту мусульманской цивилизации.

Ссылки на такие факты активно и успешно используются в процессе переубеждения лиц, подвергшихся влиянию радикальных религиозных идей.

Именно осознание факта исторической связи и практической неразделимости религиозного с национальным – своего рода залог формирования здорового религиозного сознания, которому органически чужды радикализм и экстремизм.

Хрестоматийные примеры за рубежом – Малайзия и родственная нам Турция.

- Но в целом позитива в Концепции больше?

- Безусловно, больше. В целом Концепция производит впечатление целостного, тщательно проработанного документа, все разделы и положения которого объединены единым концептуальным видением всей проблематики религиозного поля, государственно-конфессиональных и межконфессиональных отношений. А то, что она может и должна дорабатываться – это же естественно, на то, как говорится, мы и эксперты. Остается только пожелать руководству профильного министерства успеха в решении нелегких задач, которые стоят перед ним.