В тени многоэтажек Алматы притаились одноэтажные терема, созданные в XIX-XX веках

Стиль также называют «ропетовским», по имени автора этого направления – архитектора Ивана Ропета. Сторонники русского модерна проектировали деревянные дома в стиле сказочных теремов с богатой деревянной резьбой на фасаде. Особенно русский модерн прижился в провинции, где органично вписывался в патриархальную одноэтажную архитектурную среду.

В Алматы ярчайшим примером русского модерна является здание Музея музыкальных инструментов в парке имени 28 героев-панфиловцев. Многие алматинцы знают, что в этом доме до революции находилось Офицерское собрание, а в советские годы – Дом офицеров Среднеазиатского военного округа. Здание спроектировал Андрей Зенков, кроме того, как военный инженер, он курировал его строительство. Скорее всего, открытие Офицерского собрания состоялось в 1905 или 1906 годах. В переписке чиновников за 1905 год отмечалось, что здание практически готово.

Как сказали бы сегодня, Офицерское собрание стало главным тусовочным местом верненской элиты, так как разнообразием досуговых заведений (помимо питейных) Верный не отличался. Пили, кстати говоря, много, но это совсем другая история. Так вот, особенно в слякотный осенне-зимний период по вечерам здесь проходили  карточные баталии, причем борьба велась серьезная. Купечество ставило на кон свои особняки, человек мог проиграться в пух и прах. Но это здание помнит и героические моменты – проводы бойцов на Первую мировую войну, когда молодые люди, дети известных купцов, клялись у порога Офицерского собрания на верность своему отечеству. 

После революции здесь стали проводиться панихиды по погибшим красноармейцам. Этот ритуал был утвержден революционными властями. Панихиды сопровождались хором певчих, у гроба стоял почетный караул, на похороны собирались представители широкой общественности. Таким образом, это место стало отождествляться с воинским подвигом. Возможно, именно поэтому со временем мемориал Славы в Алма-Ате было решено создать по соседству с Домом офицеров. 

Неподалеку от этого здания по улице Гоголя находится еще один исторический памятник – двухэтажный дом, в котором до революции располагалось городское училище, построенное в 1890 году. Доподлинно известно, что его проектировал Павел Гурдэ. Кстати, примерно через год после ввода здания в эксплуатацию Гурдэ оказался в весьма неприятной ситуации. Дело в том, что директор этого учебного заведения, некий господин Хоцкий, написал в городскую управу жалобу, в которой критиковал работу Гурдэ. Директор сетовал на то, что классы имеют очень неудобное расположение и учащимся душно. Вывод господина Хоцкого был таков: здание построено некачественно.

Трудно сказать, имела ли жалоба под собой основание. Гурдэ был человеком вспыльчивым и легко наживал недоброжелателей, поэтому в Верном хватало людей, которые искали возможность насолить архитектору. Но жалоба есть жалоба, и городское руководство дало документу ход.

Гурдэ написал письмо в управу, в котором перечислял все труды по гигиене, которые он изучил. Гурдэ настаивал, что он прекрасно осведомлен о том, какой должна быть ширина и высота классов. Кроме того, Гурдэ сам преподавал в гимназии и порой замечал, что с задних парт ученикам не всегда видно то, что написано на доске. Поэтому он постарался спроектировать классы так, чтобы доску было хорошо видно даже с задних рядов.

В конце концов спор угас, дело замяли, так как городской архитектор Гурдэ имел в Верном репутацию человека, который досконально владеет своим ремеслом. И в нем это очень ценили. Гурдэ познакомил руководство края с европейскими строительными нормами, он ратовал за то, чтобы во всех учебных заведениях была установлена система вентиляции. Кроме того, Гурдэ следил за тем, чтобы стены в классах учебных заведений красили непременно в светло-зеленый цвет, так как от него не устают глаза.

Говоря об архитектурном наследии, которое оставил потомкам Павел Гурдэ, невозможно не упомянуть о двух архитектурных творениях – торговом доме купца Исхака Габдулвалиева, построенном в 1886 году на Торговой улице (ныне Жибек жолы), и  здании Верненского детского приюта, которое было открыто в 1879 году.

В романе «Хранитель древностей» Юрий Домбровский называет здание торгового дома Габдулвалиева «настоящим дворцом Шахерезады». Торговая улица (Жибек жолы), как и сегодня, вела к главному городскому рынку, на ней находились лучшие верненские магазины, здесь любила прогуливаться элита, поэтому местные купцы старались, чтобы их торговые дома были яркими. Гурдэ создал дом с разноцветными башенками и богатой деревянной резьбой, который в те годы стали называть «узорчатым домом». Оно и сегодня радует глаз алматинцев и гостей южной столицы.

Что же касается здания бывшего детского приюта, расположенного на углу улиц Кабанбай батыра и Наурызбай батыра, то сегодня в нем располагается медицинский колледж. К сожалению, здание не дошло до нас в своем первоначальном облике. Дело в том, что здание венчали пышные православные купола (при детском приюте действовала церковь), но в постреволюционные атеистические годы купола убрали. Но даже без них творение Гурдэ выглядит представительно. 

Самым ярким сооружением дореволюционного Алматы считается Свято-Вознесенский кафедральный собор, возведенный в 1907 году. Нужно отметить, что история с проектированием собора – целая эпопея, которая длилась более 30 лет. Не хватало финансирования, кроме того, разрушительное землетрясение 1887 года заставило пересмотреть смету и архитектурные нормы. 

Первоначально планировалось, что за проект возьмется Павел Гурдэ. Он приступил к работе с радостью, даже сделал чертежи (кстати, не исключено, что их использовали при возведении собора), но потом неожиданно отказался. Причина была в том, что все проектные работы курировал Андрей Зенков, а у Гурдэ были натянутые отношения с семейством Зенковых. Еще когда Зенков-младший учился в Сибирском кадетском корпусе, а затем в санкт-петербургском инженерном училище, будучи городским архитектором, Гурдэ был начальником его отца, Павла Зенкова. Зенков-старший был талантливым архитектором-самоучкой. Его назначили временно исполняющим обязанности начальника строительного отдела управления Семиреченской области. Как гласит народная молва, Гурдэ, будучи не в духе, как-то очень сильно раскритиковал чертежи Зенкова-старшего за допущенные небрежности… Вскоре после того, как в 1896 году умер покровитель Гурдэ, военный губернатор Семиреченской области Герасим Колпаковский, Андрей Зенков вернулся с обучения и довольно быстро, благодаря престижному диплому и блестящим знаниям, набрал общественный вес и был назначен ответственным за качество и сроки строительства собора.

В конце концов создание проекта было поручено двум зодчим, работавшим в Туркестанском крае – Константину Борисоглебскому и Сергею Тропаревскому. Над проектом они работали очень дотошно. Царское правительство поставило задачу создать величественный собор, который бы стал символом Российской империи на ее южных рубежах. В 1899 году проект получил одобрение. Но честолюбивому и дотошному Зенкову здание храма казалось приземистым. Он доработал проект: увеличил высоту колокольни на 9 метров, и кафедральный собор приобрел совершенно другой вид: с одной стороны, он выглядел величественным, а с другой стороны – стройным, изящным. В 1903 году в Санкт-Петербурге доработанный проект был одобрен.

Перед Зенковым стояла задача – сделать собор крепким, сейсмостойким. Нельзя сказать, что в те годы инженерное сообщество обладало опытом сейсмостойкого строительства, поэтому Зенкову пришлось действовать на свой страх и риск. Помогло то, что он очень хорошо разбирался в свойствах строительных материалов.

Сегодня Зенкова назвали бы инноватором, так как при возведении собора он применил прорывные технологии. 

Решено было возводить собор из тянь-шаньской ели. С одной стороны, этот материал прочен, с другой – гибок, что очень важно при сейсмостойком строительстве. Зенков решил скрепить брусья ели болтами, таким образом получались крепкие панели.

Кроме того, по всему периметру здания был вырыт ров. Зенков дал указание засыпать его гравийной смесью. Это было сделано для того, чтобы в случае землетрясения фундамент здания не бился о жесткую породу, а соприкасался с мягкой гравийной «подушкой». Как известно, расчеты Зенкова оказались верны. Здание выдержало разрушительное землетрясение 1911 года. Во время толчков оно качалось из стороны в сторону, но устояло. 

Газета «Туркестанские ведомости» писала о соборе: «По уверению знатоков, это лучшее здание во всем Туркестанском крае».