Население Казахстана все еще склонно видеть угрозу в лице Китая - Руслан Изимов

Все эти факторы говорят об особой роли, которую КНР отводит Казахстану, как наиболее динамично развивающейся стране Центральной Азии. Но помимо очевидных плюсов, эксперты находят в тесном сближении РФ и РК существенные риски, пишет Курсив.

Kursiv.kz попросил ведущего научного сотрудника библиотеки первого президента РК и ведущего эксперта ОФ «Синопсис» Руслана Изимова, презентовавшего в ходе сегодняшнего круглого стола свой доклад ответить на актуальные вопросы о мягкой силе Китая в регионе Центральной Азии.

- Численность жителей нашей планеты, по последним данным, превысило 7 млрд человек. Население Китая, по последним данным составляет 1 396 500 900 человек. Для наглядности, если поставить всех людей в один ряд, то через каждые 4 человека мы будем сталкиваться с китайцем.

На сегодняшний день объем ВВП Китая составляет 63,65 трлн юаней ($10,4 трлн) данные по итогам 2014 года, и по этому показателю КНР занимает 2-е место, уступая только США.

Золотовалютные резервы Китая оцениваются в $3,860 трлн. Для сравнения, десятка крупнейших держателей международных резервных активов выглядит следующим образом (по состоянию на конец месяца):

1) Китай - 3,860 трлн. долл.

2) Япония – 1,288 трлн. долл. (февраль 2014 г.);

3) Еврозона (Европейский центральный банк) – 771,789 (январь 2014 г.);

4) Саудовская Аравия – 727,106 млрд. долл. (январь 2014 г.);

5) Швейцария – 532,445 млрд. долл. (январь 2014 г.);

6) Россия – 494,6 млрд. долл. (на 7 марта 2014 г.);

7) Тайвань (Китай) – 422,015 млрд. долл. (январь 2014 г.);

8) Бразилия – 362,691 млрд. долл. (февраль 2014 г.);

9) Южная Корея – 346,460 млрд. долл. (декабрь 2013 г.);

10) Гонконг (специальный административный район Китая) – 311,185 млрд. долл. (декабрь 2013 г.).

Для сравнения этот показатель в Казахстане составил $28,919 млрд и в России $350 млрд. долл.

Китай ежегодно на оборону тратит более $120 млрд, а на текущий год бюджет утвержден на уровне $238 млрд.

Сегодня активность китайских компаний можно наблюдать практически во всех странах и регионах мира. В первую очередь, наиболее сильны китайские ТНК в Юго-Восточной Азии, АТР, Африке, Центральной Азии, Латинской Америке, ЕС и на Ближнем Востоке.

В конце 90-х годов американский специалист Збигнев Бжезинский в своей знаменитой книге писал: «Китай не глобальная, но региональная держава». Так вот, сегодня, представленные данные вполне доказывают, что Китай, уже не региональная, а вполне реальная глобальная держава. И тот же Бжезинский, спустя десятилетие в своей новой книге «Стратегический взгляд: Америка и глобальный кризис» уже с тревогой оценивает возвышение Китая. Более того, основным посылом в книге было именно ограничение китайского влияния в мире, с тем, чтобы КНР не стал единоличным гегемоном планеты. Бжезинский предлагает руководству США отказаться от доминирующей позиции США в пользу объединения усилий с Европой, а в отдельных вопросах с Россией и Турцией против Китая. Как видно из его суждений, Китай уже представляет реальную угрозу существовавшему до настоящего времени мировому укладу.

Но, с другой стороны, углубляя интеграцию в мировую политико-экономическую систему Китай все больше ощущает бремя так называемого «лидера». Статус глобальной державы, как оказалось, требует определенной работы над собственным имиджем. Так, в частности, в последние годы китайские инвестиции частенько становятся поводом для недовольства среди жителей тех стран, где наблюдается активная деятельность Пекина. И как следствие, в последние годы, в результате массовых антикитайских акций и протестов китайские власти понесли большие материальные потери.

Понимая, что отчасти конфликты и недовольства Китаем – это результат фобий и страхов в отношении него и результат недостаточной открытости Китая, власти страны приняли решение расширить культурно-гуманитарные связи со всеми своими партнерами.

Иными словами, мягкая сила официально была «принята на вооружение» китайскими стратегами из внешнеполитического планирования. Это значит, что в ближайшее время (по китайским меркам ближайшее время – это 10-15 лет) мы столкнемся с резким увеличением «Китая» и всего «китайского» в несколько раз. Плюс, свои плоды принесут многотысячные студенты и школьники, получившие образования в КНР. В добавок ко всему, следует объективно понимать, что, став одним из наиболее важных участников современного миропорядка, Китай не может не развивать такую важную составляющую совей политики как мягкая сила. Именно поэтому, изучение этой темы сейчас очень актуально.

- С приходом к власти Ху Цзиньтао –прежнего председателя Компартии в Китае впервые с момента создания КНР стали уделять особое внимание мягкой силе. Именно в период известного своими мягкими, гармоничными стратегиями Ху Цзиньтао в работе по формированию позитивного образа Китая за рубежом появились новые акценты. Внешнеполитический курс Пекина был ориентирован на поддержку мирных деклараций, осуждение однополярного мира и политики с позиции силы.

В этот же период появились такие новые инициативы Китая как «публичная дипломатия» и «периферийная дипломатия». Помимо этого, руководство КНР выработало целый ряд внешнеполитических программ, призванных привлечь на свою сторону мировое общественное мнение, пропагандируя тезис о мирном пути развития Китая.

В концепцию китайской политики «мягкой силы» включены конкретные механизмы, направленные на формирование благоприятного имиджа страны за рубежом, среди которых можно выделить следующие моменты:

Во-первых, проводить многостороннюю политику с целью обеспечения всеобщей безопасности, предотвращения обострения международной обстановки, а также укрепления глобальной политической и экономической стабильности. Таким образом, внешняя политика Китая напрямую подчинена принципу «гармоничного мира».

Вместе с тем, практика проведения внешней политики КНР в последние годы показывает, что Пекин всячески отстраняется от поддержки каких-либо действий, способных привести к возникновению новых военных конфликтов.

Во-вторых, налаживать сотрудничество в области оказания помощи в экономической и социальной сфере, здравоохранении, образовании, предоставлении гуманитарной помощи. При этом, выделяя большие кредитные средства, Пекин, в отличие от большинства стран Запада, не привязывает их к политическим и идеологическим вопросам;

В-третьих, проводить различные акции культурного характера, в которых необходимо наиболее полно представить положительные особенности китайской культуры с упором на достижения КНР. В данном контексте в рамках акций культурного характера Китай предлагает миру собственное понимание развития межгосударственных отношений. В целях продвижения китайских традиций и стратегической линии уже несколько лет реализуется проект создания по всему миру сети Институтов Конфуция, первый из которых был открыт в 2004 г. в Сеуле. Ключевое значение придается деятельности таких Институтов на территории США, где на сегодняшний момент функционируют около 400 Институтов, Центров и классов Конфуция.

Проект по созданию за рубежом Институтов Конфуция курируется правительственной Канцелярией КНР по распространению китайского языка в мире. По данным за 2011 г. в 96 странах и регионах мира действовало 358 институтов и 500 классов Конфуция, в том числе в Азии - 65, Европе - 73, Америке - 51, Африке - 16, Океании – 6, в России 12. К 2020 г. планируется довести общее число Институтов Конфуция в мире до 1000. Институты Конфуция открываются при действующих за рубежом учебных заведениях. Благодаря широкой финансовой и кадровой поддержке из Пекина, Институты Конфуция способны предложить привлекательные условия для желающих изучать китайский язык. Как правило, обучение там стоит недорого. По некоторым данным, Ханьбань ежегодно выделяет около 100 тыс. долл. на финансирование деятельности каждого Института.

Таким образом, в настоящее время китайские власти прилагают усилия по проведению эффективной политики «мягкой силы». Основными направлениями реализации подобной политики во внешнеполитической концепции КНР являются Азиатско-Тихоокеанский регион, Африка, Латинская Америка и Центральная Азия.

- По мнению ряда китайских аналитиков, сегодня в Центральной Азии разворачивается конкуренция между США, ЕС, Россией и Китаем за доступ к энергетическому и политико-экономическому потенциалу региона. Не последнюю роль при определении лидеров в данном соперничестве играют симпатии населения и местных политических элит. Ради достижения поставленной цели сегодня Пекин старается сформировать и активно использовать все компоненты политики «мягкой силы», противодействуя при этом планам Вашингтона и Москвы.

Здесь следует особо отметить, что в отличие от стран Юго-Восточной Азии, в Центральной Азии не наблюдается масштабного китайского культурного влияния, массовых политических мероприятий, широкого финансирования образовательных и иных программ. Учитывая наличие в центральноазиатских странах устойчивых опасений по поводу стремительного роста мощи Китая, очевидно, что первоначальной задачей руководства КНР остается ослабление антикитайских настроений в регионе.

Современная китайская дипломатия в Центральной Азии отличается прагматизмом и акцентированием внимания на приоритетности реализации экономических и транспортно-коммуникационных проектов.

К настоящему моменту руководство Китая все еще не разработало официальную программу по продвижению своей политики «мягкой силы» в регионе. Тем не менее, судя по активности Китая в проведении повсеместных культурно-просветительских мероприятий в странах региона, можно предположить, что власти страны в ближайшее время примут такой программный документ. Пока же можно говорить о том, что политика мягкой силы Китая в Центральной Азии реализуется при помощи следующих инструментов:

Образовательные программы – гранты

Институты Конфуция

Деятельность масс-медиа

Китайские общественные Фонды и другие организации

Различные проекты и Выставки Китай-Евразия

Если более подробно рассматривать каждый их этих инструментов, то можно отметить, что безусловно одним из наиболее действенных оказывается образовательные программы. Так, к примеру, за последние годы резко увеличилось число студентов из стран ЦА, в первую очередь из Казахстана обучающихся в ВУЗах Китая, для которых китайские власти создают достаточно благоприятные условия. Все большее число центральноазиатских студентов обучаются в СУАР КНР. К примеру, Синьцзянский педагогический университет (СПУ), находящийся в Урумчи, ориентирован главным образом на студентов из соседних республик. Помимо ВУЗов в Синьцзяне также функционируют программы обучения иностранцев школьного возраста, которые после подготовительных курсов, обучаются на китайском языке.

В текущем году в СПУ обучаются 724 иностранных студента. Число студентов, обучающихся в высших учебных заведениях всего Китая только из Казахстана составляет более 11 тыс.

Неотъемлемым элементом распространения китайского влияния по линии образования остаются Институты Конфуция.

В настоящее время в Казахстане функционирует 4 Института Конфуция, в Алматы, Астане, Актобе и Караганде. Аналогическое количество Институтов открыто и в Кыргызстане.

За последние годы в Кыргызстане увеличивается количество студентов, изучающих китайский язык, а также уезжающих в Китай на учебу. По данным Министерства образования Кыргызстана, только в Бишкекском гуманитарном университете более 2 тыс. студентов учат китайский язык. Ежегодно в Китай отправляются порядка сотни студентов.

В Таджикистане и Узбекистане Институты Конфуция находятся при национальных университетах этих республик. На сегодняшний день только в Туркменистане еще нет Институтов Конфуция, тем не менее, в университетах Китая обучаются более 1,5 тыс. туркменских студентов.

Наряду с образовательными программами и деятельностью Институтов Конфуция, еще одним из основных двигателей китайской «мягкой силы» в Казахстане является пропаганда китайской культуры и языка за рубежом. В этих целях создаются всевозможные программы и проекты, направленные на расширение позитивных представлений о Китае.

Не менее эффективной формой расширения культурного влияния является активизация деятельности китайских масс-медиа в Центральной Азии. В плане ослабления критики в свой адрес по поводу несоблюдения прав человека в Китае, китайские власти сделали ставку на усиление работы в области пропаганды за рубежом. Для этого правительство КНР активизирует деятельность таких китайских масс-медиа как информагентство «Синьхуа», зарубежное издание партийной газеты «Жэньминь жибао», международные каналы китайского телевидения. Они призваны увеличить информированность зарубежных граждан о Китае. На сегодняшний день на территории Казахстана существуют отделения газет «Жэньминь жибао» и «Гуанмин жибао», ИА «Синьхуа», Международного радио Китая, Центрального Телевидения Китая «CCTV».

Дополнительным каналом культурного воздействия на центральноазиатские страны является деятельность общественных фондов и других китайских учреждений, организующих масштабные мероприятия за счет Китая. Также в 2012 году Китайский Фонд международных исследований (КФМИ) реализовал проект «Китай глазами казахстанцев», который представлял собой Сборник статей и очерков авторитетных казахстанских китаеведов, ученых, государственных и общественных деятелей. Аналогичные проекты при содействии КФМИ были реализованы также с Россией и Белоруссией.

Важно отметить, что в китайской дипломатии по отношению к Казахстану и, в целом к Центральной Азии, немаловажное значение придается активизации деловых связей. Особую роль в осуществлении политики «мягкой силы» и расширении сферы влияния на центральноазиатских рынках играют ежегодные выставки EXPO «Китай-Евразия». Они содействуют развитию многочисленных деловых связей и помогают китайским госкомпаниям, малому и среднему бизнесу инвестировать и сотрудничать с деловыми кругами республик региона.

Но следует отметить, что, несмотря на усилия Пекина по созданию позитивного образа КНР в регионе, население центральноазиатских стран, в первую очередь Казахстана и Кыргызстана, все еще склонно видеть угрозу в лице Китая. Одновременно с интенсификацией контактов между странами ЦА и Китаем в средствах массовой информации Казахстана и в целом республик региона участились публикации на тему «китайской угрозы», которые подпитывают опасения общественности по поводу имперских амбиций Пекина. Подобные материалы будут усиливать антикитайские настроения среди общественности. Это, в свою очередь, негативно отразится на процессе реализации совместных казахстанско-китайских проектов.