#Все о теннисе
Меня насиловали не раз, хочу гипноз, чтобы забыть - исповедь одинокого парня
Диапазон
28-летний житель Шалкара Кадырбай С. рассказал шокирующую историю своей жизни. Он с горечью утверждает, что его насиловали несколько раз. Из-за этого он пытался покончить с жизнью и не может найти работу, сообщает Zakon.kz со ссылкой на Диапазон.
Кадырбай живет в Шалкаре с мамой и сестрами. С детства, говорит Кадырбай, он играл только с девочками.
– Там, где мальчики, всегда были драки, маты. Я ненавидел это. Я больше любил быть один или с девочками, – говорит Кадырбай. – Я не любил уроки физкультуры и труда, любил историю, казахскую и русскую литературу. Но из-за заячьей губы стеснялся выходить к доске. Меня дразнили, издевались. Нас с детства учат, что надо отвечать ударом на удар. Если человек не хочет драться, с ним не будут дружить, и никого не волнует, что он хороший, умный.
Молодой человек рассказывает, что в детстве над ним издевались из-за того, что голос был, как у девочки. Мальчик со слезами возвращался домой из школы и бежал на перрон, где торговал минералкой, соком, хлебом.
– Однажды во время торговли ко мне придрались двое. Приставили нож, затащили в безлюдное место и… изнасиловали. Я тогда учился в 7-м классе, – вспоминает Кадырбай и вытирает слезы. – Я был в шоке, машинально отряхнул себя и побежал домой. Зашел в сарай и взял канат, чтобы повеситься. Меня спасла бабушка, ныне покойная.
– Я долго никому не рассказывал. Было тяжело вспоминать, и я не знал, куда и кому жаловаться, – продолжает житель Шалкара. – Я стал вести дневник, написал о том, что произошло. Я прятал дневник, но мама нашла его, прочитала и сначала не поверила. Потом она плакала и упрекала меня, что не рассказал сразу. Но что это дало бы? Я много раз убеждался, что ни полиция, никто другой не способны помочь мне, заступиться за меня. Сколько раз я рассказывал эту историю полицейским! Но меня даже не слушали.
По словам молодого человека, даже психологам в школе было не до него. Чтобы забыть все, он уехал в Алматы на заработки.
– Там я работал на заводе. Как-то с рабочими я выпил, впервые в жизни. Меня напоили так, что я вырубился. Я проснулся от холода, лежу голым и весь в синяках. После этого я начал выпивать. Поскольку я все еще был похож на девочку и внешне, и по манерам, ко мне люди относились не как к мужчине. Я из чувства мести заигрывал с парнями, делал так, чтобы они бегали за мной, но отказывал им и бросал, – размышляет Кадырбай. – Не скрываю, с некоторыми людьми я встречался ради денег. Я танцевал перед ними и даже соглашался на интим. Я общался с представителями ЛГБТ. Но у них не было такой ситуации, таких сожалений, как у меня. Я часто разговаривал с ними, они тоже люди, а общество их не принимает. Я тесно общался с проститутками и морально помог некоторым. Я им объяснял, что проституция приведет к плохим последствиям. А когда узнал, что одна из них вышла замуж и забеременела, я обрадовался. Я ощутил, что хоть кому-то смог быть полезным. Но мне некому было помочь, я по-прежнему оставался один со своим пережитым ужасом, и я вернулся в Шалкар.
– В 25 лет меня снова изнасиловали. Толпа мужчин затащила меня в машину. Я сопротивлялся, но вырваться не смог. Почему именно меня, задавал я себе вопрос. Я думаю, что в Шалкаре меня знают таким. Знают, что я боюсь, что я никому не скажу, знают, что у меня только мама, и она ничего не сделает, – сокрушается он.
– Я несколько раз пытался покончить с собой. И полицейским говорил зимой: вывезите меня за город и оставьте в степи, умру от переохлаждения и хотя бы стану кормом для птиц и зверей. Я долго держал все в себе, но в один момент внутри меня будто что-то взорвалось. И я начал рассказывать о пережитом обществу. Мама и сестра меня поддерживают в этом. Но доказать изнасилование сложно. Некоторые знакомые говорят: не рассказывай никому, насильник известный человек, он посадит тебя. До сих пор мне угрожают. Мне ничего не нужно от этого человека, ни денег, ни извинений, хочу справедливости. Да, я готов идти до конца и пройти детектор лжи, но понимаю, что за меня некому заступиться, даже следствию, – говорит Кадырбай.
В прошлом году он позвонил на «111», куда могут звонить жертвы насилия, и через них нашел лидера движения «НеМолчи». По словам Кадырбая, эта женщина помогла ему не чувствовать себя одиноким.
– Я узнал, что проблемы таких людей, как я, наконец-то стали поднимать. В Алматы есть организации, которые помогают жертвам насилия. Но дело до наказания виновных не доходит. А пострадавшие все еще без защиты, им угрожают, их отвергает общество. И до сих пор таким, как я, сложно влиться в общество, ведь я хочу получить специальность, а не жить на пенсию матери.
Герой этого рассказа не может трудоустроиться. Ему говорят, что он странный, с характером девушки и избегают его.
– Почему я стал похожим на девушку? Думаю, из-за нехватки мужского воспитания. Я не знал своего отца с рождения. Я не приживаюсь в мужских коллективах. Я до сих пор не умею ни гвоздь забить, ни лопату держать. Дома я занимаюсь стиркой и помогаю маме готовить еду. Люблю слушать музыку, читать мотивирующие книги. Но в Шалкаре их негде купить, хочу прочесть книги Брайна Трейси, Роберта Киосаки. Хочу нормально зарабатывать и накопить деньги на книги, только с ними я ощущаю себя защищенным, – признается Кадырбай.
– Того, что пережил я, не пожелаю никому. Я хотел бы призвать родителей чаще разговаривать с детьми, особенно, если они без настроения, значит, что-то их беспокоит. Я благодарен своей маме, она всегда меня поддерживала. До 25 лет не знал, что я усыновленный, это также меня сильно потрясло – после стольких страданий узнать, что ты сирота, очень больно. К приемной матери у меня только уважение и благодарность. Но где бы я ни был, я не могу забыть ужас, который пережил. Эта рана не лечится ни временем, ни чем-то другим. Я хочу забыть. Хочу гипноз, чтобы забыть, если это возможно. Я хочу жить нормальной жизнью, но мне не хватает кого-то, кто мог бы меня подтолкнуть. Я, как колесо телеги, которое застряло при столкновении с камнем. А если бы был человек, который подтолкнул бы, я бы двинулся дальше и стал бы уверенней, – полагает молодой человек.
