АЭФ: Питер Франкопан: «Мы в начале азиатской эпохи»

В Центральной Азии очень много идентичностей, особенно среди многих разных тюркских народов.

XX век можно назвать американской эпохой – временем, когда США были локомотивом мирового технического, технологического прогресса и научных открытий. Возможно, сейчас мы живем в начале «азиатской эпохи». Азия – такая многоликая, мультикультурная, полная возможностей, но и также рисков, связанных с нетерпимостью и фундаментализмом. О ней, Азии, Питер Франкопан, директор Центра Византийских исследований Оксфордского университета, автор мирового бестселлером «Шелковый путь: Новая история мира» рассказал в своем интервью Forbes.kz. Г-н Франкопан станет одним из участников дискуссии, посвященной будущему Экономического пояса Нового Шелкового пути, в рамках Астанинского экономического форума, который состоится 15-16 июня в Астане.

- Что привлекло Вас в Центральной Азии с исторической точки зрения?

- Меня интересуют прежде всего обмены между народами и культурами. Я изучаю распространение идей, убеждений, языков и, конечно же, торговли. Центральная Азия была одним из величайших мировых центров встреч разных культур на протяжении тысячелетий. Центральная Азия - это место, где пересекались дороги, которые привели торговцев, купцов, праведников и завоевателей. Мне интересно изучать и понимать, что привело их в Центральную Азию.

- Как вы оцениваете перспективы пантюркизма?

- Все больше и больше внимания уделяется пантюркизму, в связи с чем возникает вопрос: с чем это связано? По мере того как Россия, Иран, Китай, Пакистан и Индия уделяют пристальное внимание центральной части мира, я не удивлен тем, что страны с сильными тюркскими корнями ищут пути большего сотрудничества друг с другом и получения положительного результата от совместного опыта.

В Центральной Азии очень много идентичностей, особенно среди многих разных тюркских народов. Как уже неоднократно случалось в прошлом, бывают периоды, когда объединяются более крупные группы, которые стоят над отдельными племенными народами. И это представляется еще одним примером. Частично это объясняется ощущением распространения рисков, связанных с инициативой «Один пояс - Один путь», где интерес Китая очень велик, но часть этого также исходит из ощущения того, что между народами Центральной Азии существуют давние связи. Сейчас наступил момент, чтобы воздать должное общей истории, а не сосредотачиваться на различиях.

- Долгое время Иран находился в международной изоляции, но теперь страна открывается миру. Что это может принести Ирану? И что это может принести миру?

- Пока еще рано говорить об этом. Возможности в Иране и для Ирана огромны благодаря богатству природных ресурсов, хорошо образованному населению и важному географическому положению, что делает его важной силой для всей Азии. Но внутренняя политика Ирана может быть непредсказуемой, и многое зависит от того, что произойдет на выборах в конце этого месяца, а также того, что произойдет в последующие недели.

Иран играет все более заметную роль во всем регионе, при военной поддержке в Ираке и Сирии, а также в Йемене. Это выглядит проблематичным для отношений с суннитским миром и, прежде всего, с Саудовской Аравией. Как историк, я знаю, что самой большой проблемой для планирования на будущее является стабильность. В настоящий момент в поле зрения значительная волатильность.

Если лидеры Ирана способны и желают идти на компромисс, тогда все будет иначе. Если же они чувствуют, что у них нет выбора, кроме как быть деструктивными или провоцировать других к действию, или предпринимать действия самостоятельно, тогда следует ожидать других результатов.

- Вы как-то говорили, что прошлый век был американским? Какой будет эта эпоха?

- Да, XX век был американской эпохой - временем необычайного роста и процветания в Соединенных Штатах. Это была эпоха мира, терпимости и счастья, которая давала технологические новшества, прекрасную визуальную, кинематографическую и музыкальную культуру и более того - население, наделенное надеждой. Это время угасает. Больше внимания уделяется тому, что было потеряно, чем тому, что было достигнуто. В политической повестке дня доминирует желание строить стены и барьеры, а не связи, и попытка выработать новый способ ведения международных отношений во всем мире. Но для меня - мы в начале азиатской эпохи. Как и в случае с США, будет много нелегких проблем для преодоления: балансирование бюджетов, создание меритократии, которая устраняет барьеры для тех, кто способен достичь вершины, строительство инфраструктуры, которая может справиться с современными требованиями, а также создание и продвижение идентичности и ценности, которые нравятся всем. Затем возникнут такие же проблемы, как разрешить критические мнения, как учиться на ошибках и как планировать для мира не на завтра, а на десятилетия вперед. И, конечно, есть и другие серьезные проблемы безопасности, фундаментализма и нетерпимости, которые затрагивают всех нас в Азии и за ее пределами. Это родовые боли - неизбежные боли, которые нужно перенести, прежде чем родится что-то новое. Я с осторожным оптимизмом отношусь к эпохе Азии, но могу напомнить об одном важном уроке истории - это то, что для того, чтобы что-то не получилось, не нужно многого. Мы живем в интересные, но сложные времена.