В своей публикации я оценил такую позицию как досадную ошибку судов (1).
К счастью, Верховный суд исправил ее.
С учетом этого решил вернуться вновь к теме правовых последствий смерти заемщика.
Спор по гарантии
В начале – о фабуле дела.
Банк выдал банковский заем физическому лицу – ИП. Возврат займа был гарантирован Фондом "Даму". Впоследствии заемщик скончался. Банковский заем оказался непогашенным. Наследники погасили задолженность, но не в полном размере, а в пределах стоимости полученного в порядке наследства имущества. Банк обратился с требованием к Фонду-гаранту о выплате непогашенной части долга.
Суд первой инстанции в иске отказал, посчитав, что со смертью заемщика прекратилось обязательство по банковскому займу в силу ч.1 статьи 376 ГК РК. Поскольку прекращение основного обязательства влечет прекращение дополнительного, суд признал гарантию прекращенной. Из рассуждений суда вытекало, что отношения по взысканию долга должны основываться только на требованиях к наследникам, принявшим наследство после смерти заемщика. На этом основании суд отказал кредитору в иске (2).
Апелляционная инстанция поддержала вышеуказанные доводы, подчеркнув, что исполнение по договору займа не может быть произведено без личного участия должника. Коллегия областного суда еще добавила, что как такового неисполнения обязательств заемщиком не было, поскольку на момент смерти просроченная задолженность по займу отсутствовала. Раз так, то, мол, и оснований для ответственности гаранта нет (3).
По представлению председателя Верховного суда Республики Казахстан дело было пересмотрено. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда состоявшиеся судебные акты отменила и вынесла новое решение об удовлетворении иска в полном объеме (4).
На мой взгляд, это довольно примечательное решение Верховного суда среди банковских споров.
Не связано неразрывно с личностью должника
Что послужило основанием для отмены?
Главная ошибка нижестоящих судов, на которую указал Верховный суд, состоит в следующем. Суды посчитали, что такое обязательство не может быть произведено без личного участия должника либо оно иным образом неразрывно связано с личностью должника. Отсюда и последовал их ошибочный вывод о прекращении обязательства по банковскому займу (основного обязательства) и, как следствие, обязательства по гарантии.
На первый взгляд, действительно, может показаться, что общее правило о смерти как основании прекращения обязательства применяется к отношениям банковского займа. Если заемщик скончался, то разве не исключается возможность дальнейшего погашения им долгов по кредиту? Заемщик ведь лично уже не сможет участвовать в погашении долга.
Однако не все так просто.
Для начала отметим, что исторически значение неразрывности, личной связи обязательства с должником в гражданских отношениях менялось по мере развития имущественного оборота. На ранних стадиях римское право придавало огромное значение личному характеру обязательств. Римское обязательство было строго личным взаимоотношением кредитора и должника. Тот, кто принял на себя обязательство, должен был его исполнить лично. Поэтому в римском праве обязательства рассматривались как непередаваемые как на стороне кредитора, так и на стороне должника. Лишь в результате длительного экономического развития появилась подвижность обязательства: обязательства стали утрачивать личный характер, и замена лиц в них стала допустимой (5).
Современное гражданское право в противоположность древнему римскому праву рассматривает личный характер обязательств скорее как исключение из общего правила. Общим правилом стало признание того, что обязательства не связаны с личностью должника, поэтому возможность перехода права требования от кредитора к другому лицу презюмируется (предполагается) в силу нормы статьи 339 ГК РК.
Классическими примерами обязательств, неразрывно связанных с личностью должника, служат обязательства по сочинению литературного, музыкального произведения, по написанию картины. Исполнение подобных обязательств зависит от личных качеств должника. Далеко не каждый может сочинить музыку или написать картину должным образом – на это необходимы некие качества, способности, присущие не всем.
А вот денежное обязательство как раз лишено личностного фактора должника – личность должника не имеет значение для исполнения такого обязательства. Это объясняется тем, что само по себе исполнение денежного обязательства может быть исполнено кем угодно – были бы деньги. Исполнение денежного обязательства сводится к уплате денежного долга путем передачи денег кредитору. Самые распространенные способы исполнения денежного обязательства – вручение наличных денег кредитору, дача указания банку о переводе безналичных денег со своего банковского счета на счет кредитора – не требуют специфических личных качеств, способностей должника.
Обязательство банковского займа – это денежное обязательство, на что прямо указывает норма ч.1 статьи 282 ГК. Предметом такого обязательства выступают деньги. Причем в данном случае под деньгами понимаются не определенные денежные знаки или купюры, а денежная сумма вообще. Должник не обязан вернуть те же самые купюры, которые он получил в виде займа. Он обязан вернуть равную сумму денег (с уплатой сверх этого вознаграждения).
Отсюда следует, что, обладая родовыми признаками, деньгам как предмету банковского займа (как и денежного займа вообще) присуще свойство заменимости. Следовательно, обязательство по возврату денежного займа является заменимым в том смысле, что его исполнение не зависит от личности должника.
Отсутствие у должника денег в данный момент не является препятствием для предъявления кредитором требования о возврате займа. К примеру, можно выручить деньги от продажи имущества, принадлежащего должнику, потребовать уплаты долга у созаемщика или гаранта. Сказанное лишний раз служит подтверждением того, что обязательство по возврату банковского займа не связано неразрывным образом с личностью должника.
Платежеспособность – это не про личность должника
Может показаться, что на личный характер этого обязательства указывает обязательность оценки платежеспособности заемщика перед выдачей банковского займа. Раз банк выясняет платежеспособность лица, обратившегося за получением банковского займа, то, как полагают некоторые юристы, обязательство банковского займа связано неразрывным образом с личностью должника.
Действительно, платежеспособность – один из основных факторов для принятия решения банком о кредитовании. Однако ошибочность вывода о личном характере обязательства банковского займа в свете нормы ч.1 статьи 376 ГК вытекает из следующего.
Во-первых, платежеспособность – это не личностная характеристика должника, поскольку оно может меняться, улучшаться или ухудшаться, передаваться, оцениваться субъективным образом. Сегодня лицо неплатежеспособно, но завтра получает наследство, имущество (деньги) в порядке дарения, выигрывает в лотерею – и оно уже может считаться платежеспособным. Сказанное указывает на то, что платежеспособность не является свойством, неразрывно связанным с личностью должника.
Во-вторых, для кредитора, уже передавшего деньги взаймы, не будет иметь юридического значения, является ли заемщик платежеспособным или нет. Кредитор обладает правом требования возврата долга, которое он вправе реализовать независимо от того, имеется ли у должника в данный момент имущество, достаточное для погашения долга. Само по себе обязательство сохраняется, даже если должник становится неплатежеспособным.
В-третьих, нет никаких препятствий для перевода долга, наследования долгов по денежному займу. Другими словами, обязательство по банковскому займу является передаваемым, что исключает его личный характер.
Таким образом, нет оснований считать обязательство по банковскому займу как обязательство, неразрывно связанное с личностью должника.
В этом смысле Верховный суд совершенно прав, отменяя решения судов по вышеприведенному делу и указывая на неверное применение ими нормы статьи 376 ГК. Высшая судебная инстанция подтвердила тем самым позицию о том, что обязательства по банковскому займу не связаны неразрывно с личностью должника и не прекращаются с его смертью.
Вопрос об объеме ответственности гаранта
Как следствие, Верховный суд указал на ошибочность решений нижестоящих судов в части выводов последних о прекращении гарантии. Он сослался, помимо прочего, на норму пункта 26 Нормативного постановления Верховного суда Республики Казахстан от 25 ноября 2016 года № 7 "О судебной практике рассмотрения гражданских дел по спорам, вытекающим из договоров банковского займа". Данная норма довольно четко говорит, что смерть заемщика не прекращает обязательства гаранта (равно как и поручителя, и залогодателя).
Но стоит обратить внимание вот на какой аспект из приведенного постановления Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда. Речь идет о том, в каком объеме гарант несет ответственность в случае смерти заемщика.
В приведенном деле истец заявлял требование о взыскании с гаранта всей суммы остатка задолженности по банковскому займу, которую не удалось взыскать с наследников. Наследники согласились с принятием обязательств по банковскому займу умершего и внесли в погашение долга сумму в объеме наследственной массы – 755 716 тенге. К моменту заявления требования размер задолженности по банковскому займу составил 2 370 506 тенге. Истец уменьшил исковые требования до 2 014 726 тенге.
Получается, что наследники ответили по долгам наследодателя в размере стоимости принятого в наследство имущества, и больше взыскать с них не получится. Кредитор обратился со взысканием остатка долга с гаранта.
Итак, встает вопрос о размере ответственности гаранта: является ли он обязанным по гарантии лишь в том размере, который принят наследниками в порядке правопреемства, либо он отвечает в полном объеме, предусмотренном условиями гарантии.
На условиях гарантии
На первый взгляд вариант с ответственностью гаранта в объеме принятого наследниками долга по кредиту кажется обоснованным: если основное обязательство после смерти заемщика сводится к размеру принятого наследниками долга, то и дополнительное обязательство по гарантии ограничивается тем же объемом.
Однако данная позиция представляется ошибочной.
Прежде всего, внимательное изучение нормы статьи 1081 ГК РК указывает на то, что установленное в ней ограничение относится именно к ответственности наследников, а не к перешедшему в порядке универсального правопреемства обязательству вообще.
Унаследованное обязательство как было, так и продолжает существовать после смерти наследодателя, как если бы на стороне должника в обязательстве был бы по-прежнему сам заемщик. В то же время к наследникам кредиторы вправе предъявить требование лишь в размере, не превышающем стоимость принятого наследниками имущества.
Другими словами, норма статьи 1081 ГК не разрешает вопрос о размере наследуемого обязательства в целом; ею разрешается только вопрос объема ответственности наследников по наследуемому обязательству.
Применительно к отношениям банковского займа это означает, что со смертью заемщика к его наследникам переходит в порядке универсального правопреемства обязательство по банковскому займу; это обязательство, будучи основным, переходит к наследникам в том виде, в котором оно было к моменту смерти заемщика. Но к наследникам можно предъявить требование только в пределах стоимости унаследованного имущества.
К примеру, к моменту смерти заемщика сумма задолженности по банковскому займу составляет 1 млн тенге. После смерти заемщика к наследникам перешло имущество на сумму 800 тыс. тенге. Получается, что кредитор вправе предъявить требование к наследникам в размере не более 800 тыс. тенге, но при этом само по себе обязательство по банковскому займу де-юре продолжает сохраняться в размере 1 млн тенге. Именно в этом размере, таким образом, следует считать сумму основного обязательства (не в размере 800 тыс. тенге).
Отсюда следует, что гарант должен отвечать в полном объеме, предусмотренном условиями гарантии.
Далее. Если считать, что со смертью заемщика размер основного обязательства равен размеру ответственности наследников (в пределах стоимости принятого по наследству имущества), получается, что риск последствий от такого события, как смерть заемщика, перекладывается на кредитора. Но насколько это справедливо? Представляется, что нет. Интересы кредитора окажутся ущемленными, в то время как интересы гаранта, напротив, будут защищены в большей степени. Последний получит возможность избежать полной ответственности по гарантии, если стоимость полученного наследниками имущества окажется ниже задолженности умершего заемщика по банковскому займу.
Справедливым следует считать подход, по которому смерть заемщика не влияет на обязательство гаранта, – гарант отвечает по гарантии перед кредитором в том же объеме и на тех же условиях, как если бы отвечал при жизни заемщика. Равным образом сказанное распространимо на отношения поручительства и залога.
Выводы из постановления Верховного суда
Теперь вернемся к упомянутому в начале статьи постановлению Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РК. Отменяя по представлению председателя Верховного суда решения нижестоящих судов, Судебная коллегия ВС разрешила вопрос о размере ответственности гаранта в правильном, на мой взгляд, ключе.
Высшая судебная инстанция удовлетворила иск кредитора к гаранту в полном объеме (напомню, в приведенном деле речь шла о взыскании с гаранта 2 014 726 тенге).
Хотя в постановлении Судебной коллегии ВС не приводится развернутая аргументация в части размера ответственности гаранта, сам факт полного удовлетворения иска указывает на вывод Верховного суда: в случае смерти заемщика гарант отвечает в полном объеме независимо от того, в каком размере наследниками принято имущество в порядке наследования от умершего заемщика.
Собственно, в данном деле высшая судебная инстанция подтвердила и развила правовую позицию, изложенную в Нормативном постановлении ВС РК от 25 ноября 2016 года № 7 (пункт 26):
- смерть заемщика не прекращает обязательство по договору займа;
- со смертью заемщика обязательства по гарантии не прекращаются;
- со смертью заемщика гарант продолжает нести ответственность в полном объеме на условиях выданной гарантии.
Приведенный подход, с одной стороны, отвечает гражданско-правовому принципу надлежащего исполнения обязательств и, с другой стороны, укрепляет институт гарантии как надежного способа обеспечения исполнения обязательства.
_________________
(1) – Абжанов Д.К. Как смерть заемщика влияет на обязательство по банковскому займу и гарантии
(2) – решение Специализированного межрайонного экономического суда Карагандинской области от 7 февраля 2024 года по делу № 3514-23-00-2/6971
(3) – постановление Судебной коллегии по гражданским делам Карагандинского областного суда от 17 апреля 2024 года по делу № 3599-24-00-2а/719
(4) – постановление Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Казахстан от 13 марта 2025 года по делу № 6001-25-00-3пп/6
(5) – см. Римское частное право: Учебник / Под ред. проф. И.Б.Новицкого и проф. И.С.Перетерского. (автор раздела – доц. И.С. Розенталь) – М., 1994. С. 304.