Лента новостей
0

ПРОБЛЕМЫ ИСЧЕРПАНИЯ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫХ ПРАВ /Дм. Братусь/

Zakon.kz, фото - Новости Zakon.kz от 10.03.2012 14:20 Zakon.kz

Дм. Братусь, к.ю.н., партнер юридической фирмы «LexAnalitik», ведущий научный сотрудник Института законодательства Министерства юстиции Республики Казахстан

В работе автор под разными углами обсуждает один из актуальных принципов права интеллектуальной собственности - исчерпание прав. Теоретические вопросы он сопровождает наблюдениями из своей практики. Обоснована сфера применения данного начала, его виды и особенности в законодательстве стран Таможенного союза. Проанализированы специфические проблемы и интересные (по мнению автора, «временные») решения, принятые на национальном уровне, в частности, специальная маркировка товаров в Республике Беларусь. Сделан вывод о необходимости совершенствования национального законодательства и перехода Беларуси, Казахстана и России к региональной модели исчерпания.

Изложенный материал в сокращении был озвучен в докладе на Первом юридическом форуме (15-17 сентября 2011 года, Алматы).

ПРОБЛЕМЫ ИСЧЕРПАНИЯ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫХ ПРАВ

 

Задача, как известно, заключается не только в том, чтобы описать реальный мир, а изменить его с пользой для человека.

О.А. Красавчиков /1/

 

D:NickoЖурнал Юрист+ САЙТ ЮристаАвторыБратусь.jpg, фото - Новости Zakon.kz от 10.03.2012 14:20Дм. Братусь, к.ю.н., партнер юридической фирмы «LexAnalitik», ведущий научный сотрудник Института законодательства Министерства юстиции Республики Казахстан

 

В работе автор под разными углами обсуждает один из актуальных принципов права интеллектуальной собственности - исчерпание прав. Теоретические вопросы он сопровождает наблюдениями из своей практики. Обоснована сфера применения данного начала, его виды и особенности в законодательстве стран Таможенного союза. Проанализированы специфические проблемы и интересные (по мнению автора, «временные») решения, принятые на национальном уровне, в частности, специальная маркировка товаров в Республике Беларусь. Сделан вывод о необходимости совершенствования национального законодательства и перехода Беларуси, Казахстана и России к региональной модели исчерпания.

Изложенный материал в сокращении был озвучен в докладе на Первом юридическом форуме (15-17 сентября 2011 года, Алматы).

 

1. Введение

Проблемы исчерпания интеллектуальных прав и так называемого параллельного импорта активно обсуждаются в мировой литературе - юридической, экономической и даже философской (учитывая дилемму свободы рынка, с одной стороны, и «священную» монополию правообладателя - с другой). В последние годы дискуссия обостряется. Потребности гражданского оборота заметно влияют на тематику научных разработок. И, как говорится, идеи витают в воздухе. Новая, если точнее, новейшая подотрасль цивилистики разрабатывается глубже и шире - таков объективный процесс познания.

Работы, опубликованные на эту тему в Казахстане, нам не известны. Редким исключением являются статьи Р. Книпера /2/, Ю. Болотова и Н. Шаповаловой /3/. Личное мнение по отдельным аспектам в одном из интервью изложил Ю.Г. Басин /4/.

В связи с постоянным и, надо признать, результативным стремлением крупных хозяйствующих субъектов расширять рынки сбыта своей продукции, развитием инновационной составляющей национальных экономик на постсоветском пространстве (по крайней мере, обсуждением и формальным внедрением намеченной стратегии), перспективными попытками ведущих стран Содружества Независимых Государств (СНГ) войти во Всемирную Торговую Организацию (ВТО), созданием «конкурирующих» образований типа Таможенного союза (ТС), сориентированного на европейскую модель регионального сотрудничества, обновлением и унификацией гражданского законодательства /5/, тема представляется очень актуальной.

Предлагаемый очерк задумывался как элементарное изложение авторского мнения - отдельные «штрихи», без претензии на постановку и решение фундаментальных проблем. Последних в научной и прикладной сфере предостаточно. Даже их условный список внушителен:

-               сравнение принципа исчерпания с принципами национального режима и наибольшего благоприятствования в международном частном праве;

-               соотношение субститута исчерпания с правом на импорт произведения;

-               определение «параллельного импорта» и его видов;

-               конкуренция вещных исков с исками о запрете контрафакта;

-               особенности оборота творений, выраженных в «бестелесной» форме;

-               юридическое значение фактических признаков произведения /6/;

-               критерии приоритета при сравнении интересов общества и правообладателя (философский вопрос.Но «нет ничего более практичного, чем хорошая теория» (Л. Больцман);

-               проблема «двойной» ответственности за нарушение исключительных прав /7/;

-               риски рекламы знаков, введенных в оборот с нарушением исключительных прав;

-               правовой режим «свободной лицензии» (англ. freelicense);

-               условия «приравнивания» (общего правового режима) объектов интеллектуальной собственности (п. 1 ст. 125 ГК РК, ст. 128 ГК РФ, ст. 139 ГК РБ).

В дополнение к перечисленным позициям для Казахстана актуальны следующие:

-               концепция новелл о принудительной лицензии;

-               анализ специального законодательства (таможенного, медицинского, антимонопольного, о защите прав потребителей и т.д.) в сфере интеллектуальной собственности;

-               проблемы компетенции государственных органов в указанной сфере;

-               юридическая формула исчерпания исключительных прав и её источники;

-               содержание и основания применения (аналогия, расширительное толкование имеющихся норм, субсидиарное применение и т.п.) общего правила исчерпания в различных направлениях права интеллектуальной собственности.

 

2.   Природа принципа исчерпания исключительных прав

2.1. Понятия «параллельный импорт» и «исчерпание исключительных прав»

Начать следует с терминологии.

Нормы об исчерпании интеллектуальных прав неразрывно связаны с «параллельным импортом». Это родственные понятия. Первое - юридическое, второе - фактическое. Экономические интересы правообладателей, выраженные в стремлении доминировать на рынке и обеспечивать максимальную прибыль, могут существенно препятствовать свободному обороту товаров и услуг, что вызывает всеобщий протест потребителей. В определенном смысле глобальная контрафакция /8/ - спонтанный результат протеста. Социальное движение влечет адекватную реакцию законодателя. Установление в законе юридических барьеров в действии исключительных прав призвано ограничить монополию авторов и других правообладателей. Исчерпание - один из способов ограничения.

Учитывая хронологию возникновения, сначала рассмотрим факт, затем - особенности его юридического отражения в принципе исчерпания.

«Параллельный импорт» - ввоз товаров, содержащих объекты интеллектуальной собственности, в страну происхождения товара или в страну дистрибьютора. Имеется легальная дефиниция, считающаяся в литературе синонимом: «реимпорт - обратный ввоз в неизменном состоянии казахстанской продукции, ранее вывезенной с территории Республики Казахстан в соответствии с законодательством Республики Казахстан» (пп. 8 ст. 1 Закона РК от 21.07.2007 г. «Об экспортном контроле»).

Вторая разновидность «параллельного импорта» - ввоз в страну дистрибьютора - почему-то не названа в законодательстве и слабо высвечивается в литературе - упоминается в отдельных фрагментах специальных исследований /9/. Что ж, даже исходное понятие («импорт») понимается по-разному /10/.

В нашем законе, как видим, акцент делается на «классическом» варианте. Если рассматриваемые термины («параллельный импорт», «реимпорт») тождественны, значит, разновидности с точки зрения законодателя не существуют? Всё дело - в толковании.

Во-первых, доктринальный термин можно признать более широким по смыслу по сравнению с легальным. «Параллельный» - ещё и одновременный. Применительно, например, к поставке товаров - ввоз вещи в страну ее происхождения и (или) в страну дистрибьютора, то есть в пункт, где по условиям договора она предлагается уполномоченным лицом на постоянной или преимущественной основе. Подразумевается не обычная вещь, а носитель, средство, в которых выражен объект интеллектуальных прав.

Во-вторых, цитируемое выше определение (пп. 8 ст. 1 Закона РК «Об экспортном контроле») - описание общеизвестных, взятых из словаря, признаков. Оно и нормы-то не содержит, тем более не может запрещать частному лицу «завоёвывать» рынки сбыта, планировать ценовую политику, договариваться с контрагентами об условиях торговли, в целом осуществлять предпринимательскую деятельность (п. 1 ст. 10 ГК РК).

Ограничительное толкование будет конфликтовать с основными началами гражданско-правового регулирования (ст. 2, п. 2 ст. 5, ст. 8, ст. 380 ГК РК). Выяснение буквального значения по правилам п. 1 ст. 6 ГК РК правового эффекта не возымеет - за рамками анализа останутся «интеллектуальные» нюансы. Следовательно, трактовка «реимпорта» должна быть расширительной (распространительной). Тогда воистину родственные термины становятся синонимами.

Судебные прецеденты по «параллельному импорту» возникли в конце XIX века в Англии, Германии и США.

Казахстанская практика небогата. Т.Е. Каудыров сообщает интересный случай о «параллельном импорте» продукции компании SpaDiadora и нарушении «прав эксклюзивного дистрибьютора» - ТОО «Батлер спорт» - частным предпринимателем из Китая (1999 г.). Последний «занимался реализацией товаров, изготовленных в Гонконге и ввозимых в Казахстан для продажи» /11/. Дело разбиралось в административном порядке и завершилось вынесением предостережения в адрес китайского предпринимателя. Одним из первых судебных постановлений такого рода стало решение Специализированного межрайонного экономического суда города Алматы, принятое в 2001 г. по иску местного правообладателя, о запрете поставки в Казахстан партии алкогольной продукции. Аналогичное дело результативно провело в 2004 г. ТОО «Меркур Импэкс». В 2004-2005 гг. местная пресса освещала казус о нарушении ТОО «Алматы Такси» исключительных прав компании «HyundaiMotorCompany» на товарные знаки «Hyundai», «SantaFe», «Accent», «Tioburon» и «Coupe» /12/. В интересах обладателя исключительных прав истцом выступало ТОО «HyundaiCenterKazakhstan». В 2007-2008 гг. национальные суды рассматривали спор по жалобе, поданной на приказы председателя Комитета таможенного контроля Министерства финансов РК о внесении товарных знаков «Martini» и «Hennesy» в специальный таможенный реестр. В удовлетворении жалобы было отказано. Коллегия по гражданским делам Верховного Суда РК оставила решение без изменения /13/. Крупное исследование судебной перспективы нескольких конфликтов проводилось в 2010 г. Ассоциацией сомелье Казахстана. Вот, пожалуй, и всё.

В базе данных «Информационная система «Параграф» (https://www.prg.kz) дела подобной категории не встречаются. «Молчит» по этому поводу нормативное постановление Верховного Суда РК от 25.12.2007 г. № 11 «О применении судами некоторых норм законодательства о защите авторского права и смежных прав». В официальных прокурорских обобщениях проблема «параллельного импорта» не упоминается

Под «исчерпанием интеллектуальных прав» (англ. - «exhaustion», нем. - «Erschöpfung») понимается прекращение контроля правообладателя за судьбой товара, с выраженным в нем объектом интеллектуальной собственности, при условии правомерного введения объекта в гражданский оборот. В строго юридическом значении исчерпание - это ограничение исключительных прав. Не утрата, а именно ограничение, поскольку субъективные права действуют, но не применяются в данном конкретном случае. Стоит пользователю выйти за разрешенные рамки свободного использования, исключительные права напоминают о себе. Неблагоприятные последствия (санкции) в результате такого напоминания могут быть очень ощутимыми.

Недавно мы столкнулись с такой ситуацией: предприниматель приобрёл у автора CD-диск с уникальным программным обеспечением (редкий случай, обычно отчуждается лицензия) и решил вложить его в уставный капитал хозяйственного товарищества. Возникли вопросы. Насколько правомерными будут подобные действия учредителя? Не нарушаются ли интеллектуальные права авторов компьютерной программы? Ссылаясь на норму п. 3 ст. 16 Закона РК от 10.06.1996 г. «Об авторском праве и смежных правах», учитывая факт первого опубликования данного произведения в Казахстане, отсутствие ограничительных условий в договоре купли-продажи и ряд других юридических тонкостей, (apicesjures), мы дали положительное заключение.

Изложенное выше определение исчерпания - цивилистическая интерпретация легальных положений (см. ч. 2 п. 1 ст. 964 ГК РК, ч. 1 п. 3 ст. 16, п. 3 ст. 38 Закона об авторском праве и т.д.). Однозначное понимание данной дефиниции в доктрине отсутствует.

Российский цивилист В.В. Пирогова утверждает, что норма об исчерпании «применима только к товарам, но никак не к услугам (например, в сфере действия знаков обслуживания)» /14/. Иными словами, если вы приобрели футболку с товарным знаком «Adidas», то можете распорядиться ею по своему усмотрению. Поскольку перепродажа прямо не запрещена законом или договором, и подразумевается добросовестность продавца (п. 4 ст. 8 ГК РК), нарушение исключительного права на средство индивидуализации не возникнет. Но если оплачено письменное юридическое заключение, выполненное, как это обычно принято, с указанием знака обслуживания (высшего учебного заведения юридического профиля, адвоката или адвокатской конторы, юридической фирмы, патентного поверенного и т.д.), то свободное распоряжение этим результатом услуг почему-то автоматически повлечет нарушение права на знак обслуживания. Не могу согласиться с данным выводом (к сожалению, ознакомиться с диссертацией В.В. Пироговой не удалось /Она же. Исчерпание прав на товарный знак: Дис. … к.ю.н. М., 2002/). В монографии отмеченный вывод не аргументируется), по крайней мере, с точки зрения казахстанской догмы права и устойчивой правоприменительной практики в сфере юридического обслуживания.

Во-первых, по точному смыслу Закона РК от 26.07.1999 г. «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» (пп. 12 ст. 1) правовой режим товарных знаков и знаков обслуживания совпадает. Глава 56 «Средства индивидуализации участников гражданского оборота, товаров и услуг» ГК РК не содержит отдельного блока норм (параграфа), посвященного знаку обслуживания. Имеется только обобщающее уточнение в ч. 2 п. 1 ст. 1024 ГК РК: «товарным знаком (знаком обслуживания) признается…». То же - в России (см. п. 2 ст. 1477 ГК РФ). Такое положение, пусть не идеальное (знак обслуживания имеет ряд особенностей, выделен в международном праве /15, 16/, широко задействован во внешней торговле. По данным ВТО, в 2003 г. мировой экспорт услуг составил 1763 млрд. долл., а товаров - 7274 млрд. долл. /Чурин Н.Ф. Интеллектуальная промышленная собственность вструктуре мировой экономики: монография. М.: Экономистъ, 2005. С.48/. Этот показатель ежегодноувеличивается), предрешает характерную правоприменительную практику регистрирующего органа.

В ответ на заявку о регистрации своего знака обслуживания (defacto) Юридическая фирма «LexAnalitik» получила свидетельство на товарный знак (dejure). Причём в списке направлений деловой активности, в отношении которых заявлялось обозначение, были поименованы только услуги (производством товаров мы не занимаемся). Подобная политика проводится регистрирующим органом и в настоящее время /17/.

Во-вторых, с точки зрения прагматично настроенного услугодателя общий запрет на использование результата услуг третьим лицом под предлогом недопустимости нарушения исключительных прав на знак обслуживания, конечно, кажется привлекательным. Однако вряд ли он является справедливым. Современные реалии склоняют к противоположному выводу: норма об исчерпании применяется и к знакам обслуживания.

Распространенная ситуация: заказчик, представляя (по умолчанию) своего клиента, выступающего инкогнито, участвует в отношениях с услугодателем в качестве посредника. Какой смысл в установлении публично-правовых препон между этими частными лицами? Почему истинный заказчик, остающийся «в тени», не может по своему усмотрению воспользоваться результатом услуг, оказанных ему через представителя?

Другой пример: оказание юридических услуг группе лиц - «дольщикам», вкладчикам, потребителям и т.д. Юрист, обычно контактирующий с активистами движения, может и не подозревать о реальном количестве своих «клиентов». Результатом услуг пользуются все члены группы, в том числе и присоединившиеся в процессе.

Следующий спорный тезис: принцип исчерпания применяется только при распространении «материализованных» произведений (книга, кино-, видеофильм и т.д.), а «бестелесные» объекты /18/ (база данных, представленная в режиме on-line в информационной сети Интернет; музыкальные произведения, транслируемые в теле- или радиоэфире, и т.д.) нормами об исчерпании не охватываются.

Идея понятна:

-               предупредить злоупотребления в сфере интеллектуальной собственности (в принципе, жёсткий механизм отработан - производители или импортеры соответствующего оборудования и материальных носителей обязаны отчислять авторское вознаграждение (п. 2 ст. 26 Закона об авторском праве, постановлениеПравительства РК от 27.10.2004 г. № 1100 «Об утверждении перечня оборудованияи материальныхносителей, используемых для воспроизведения аудиовизуальных произведений или звукозаписей произведений в личных целях и без получения дохода, вознаграждение по которому выплачивается лицами их изготавливающими или импортирующими»). Обычно оновзыскивается организациями по коллективному управлению);

-               ограничить свободу использования произведений там, где невозможна эффективная доказательственная база («эффективность» - оценочное понятие. Технически всё решается просто. Наши публичные фигуры (государственные органы, нотариусы и т.д.) еще не привыкли к повседневным электронным «новшествам». Например, несмотря на обоснование в литературе(Использование новых информационных технологий в арбитражном процессе и при осуществлении нотариальнойдеятельности. Материалы международного семинара (7-8 сентября 2006 года, г. Екатеринбург). М.: ФРПК, 2007) и закрепление в законе возможности нотариального обеспечения доказательств, бывает очень сложно убедить нотариуса удостоверить какой-нибудь Интернет-факт);

-               заставить провайдеров, вещательные и транслирующие организации (последние в Казахстане также платят авторские вознаграждения - эта устойчивая практика закреплена на уровне Верховного Суда РК), иных крупных «игроков» информационного рынка поделиться частью своих солидных доходов (без комментариев).

Не будем забывать, что основной поток, например, лицензионной аудиовизуальной продукции, продаваемой в известных торговых точках («Меломан», «DigitalVideo»), направляется в адрес казахстанских дистрибьюторов через Интернет. Технологии позволяют! Не надо тратиться на перевозку, таможенное оформление (после начала работы ТС часть организационных и финансовых проблем отпала), хранение и доставку упаковки, компакт-дисков и прочей профессиональной утвари - она частично производится на месте, частично заранее заказывается в Китае. Так проще и дешевле. В итоге экземпляр аудиовизуального произведения, условно говоря, «собирается» в Казахстане и распространяется в разрешенном количестве экземпляров. Если произведение импортировано по информационной сети и поступило в страну назначения в электронном формате, значит ли это, что потребителю, приобретающему «материализованный» продукт и ничего не знающему о способе его «поставки» в Казахстан, следует отказать в праве свободного обращения с объектом? В России, откуда главным образом следует «аудиовизуальный импорт» действует принцип национального исчерпания авторских прав (ст. 1272 ГК РФ), то есть исключительные права ограничиваются по факту первого введения товара в оборот на территории России.

Не факт, что фильм, клип или иное аудиовизуальное произведение будет российского происхождения. Через Россию  осуществляются транзитные «поставки» (имеется в виду оборот прав) во многие республики бывшего Советского  Союза, в частности, в Казахстан.

Мне довелось участвовать в переговорах о предполагаемом нарушении авторских прав на фильмы «На линии огня», «Свадьба лучшего друга», «Анаконда» и «Сеть», которые по информационной сети импортировались в Казахстан через Россию. Наличие исключительных прав на произведения подразумевалось у компании «Sony Pictures Entertainment». Правда, это обстоятельство не удалось подтвердить (проверить) документально. Спорящие стороны запутались в своих основаниях. Конфликт был урегулирован без обращения в суд путем взаимных уступок. Факт поставки материальных носителей или «скачивания» файлов не влиял на развитие инцидента. Думаю, довод предполагаемого нарушителя авторских прав типа: «Купил CD-диски с аудиовизуальными произведениями. Вот чеки и квитанции. Теперь использую фильмы по своему усмотрению», - звучал бы наивно и нелепо.

Интернет - категория внепространственная. Следовательно, главный критерий принципа исчерпания - место введения в гражданский оборот - в рассмотренных случаях не соблюдается. Повторю, неужели добросовестный приобретатель после совершения сделки все-таки остается под абсолютным контролем изготовителя аудиовизуального произведения или организации, управляющей интеллектуальными правами на коллективной основе (см. ст. 43 - ст. 47-2 Закона РК об авторском праве). Неужели он не имеет права свободно использовать зафиксированное на диске (ином носителе) творение?

Принцип исчерпания действует! Нельзя признать разумным ограничение прав (и фактических возможностей) участников оборота в связи с их стремлением использовать обычным образом современные достижения науки и техники. Тем более, если это ограничение пропагандируется в доктрине, но легально не оформлено. Утверждение иного будет элементарно противоречить и другим основным началам - неприкосновенности жилища (п. 1 ст. 25 Конституции РК), добросовестности, справедливости, формального равенства, недопустимости произвольного вмешательства в частные дела, свободы гражданского оборота (ст. 2, п. 2 ст. 5, п. 4 ст. 8 ГК РК).

Примечательна практика в США и Великобритании: «владелец законно сделанной копии произведения может без разрешения владельца авторских прав продавать или как-то иначе распоряжаться работой… Это положение позволяет магазинам продавать подержанные компакт-диски, что вызвало много споров несколько лет назад. Некоторым артистам и компаниям не нравится такая практика, поскольку они не получают денег за перепродажу и думают, что это вредит продажам нового материала» /19/.

Позиции обладателя исключительных прав и конечного пользователя уравновешиваются общими правилами:

-               наличие волеизъявления правообладателя на согласованное коммерческое использование произведения в определенном регионе - так называемая доктрина подразумеваемого согласия, широко практикуемая иностранными судами. Ограничения типа: «Для частного просмотра», «Не для коммерческого использования», «Для распространения на территории Казахстана» (вариант: «… на территории СНГ») устанавливаются по инициативе правообладателя;

отсутствие ущерба нормальному использованию произведения и необоснованного ущемления законных интересов правообладателя. Данная конвенционная (впервые такое правило появилось в п. 2 ст. 9 Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений от 09.09.1886 г., действует в РК с 12.04.1999 г.) норма закреплена в п. 6 ст. 16 Закона РК об авторском праве.

Рассуждения о юридическом значении фактической природы носителя (средства) напоминают известный спор цивилистов о свойствах и статусе энергии. Одни признают энергию вещью, другие это отрицают. Последним профессор М.К. Сулейменов посоветовал подставить руку под струю горячего пара, чтобы ощутить реальное воздействие. Свойства материи шире ограниченных физических возможностей человека.

Мы рассмотрели характерные нюансы исчерпания авторских прав /20/ (ч. 2 п. 1 ст. 964 ГК РК, п. 3 ст. 16 Закона об авторском праве). В специальном, в том числе таможенном /21/законодательстве, ряд условий прописан и для других объектов интеллектуальной собственности:

-               смежных прав - в п. 3 ст. 38 Закона РК «Об авторском праве…», ч. 1 п. 13 и ч. 1 п. 23 нормативного постановления Верховного Суда РК от 25.12.2007 г. № 11;

-               патентуемых творческих достижений - в п. 1 и п. 3 ст. 992 и ст. 1009 ГК РК, пп. 6 ст. 12 Патентного закона РК от 16.07.1999 г.; ст. 1009 ГК РК, пп. 5 и пп. 6 п. 1 ст. 14 Закона РК от 13.07.1999 г. «Об охране селекционных достижений»;

-               средств индивидуализации - в п. 1 и п. 2 ст. 1025, ч. 1 ст. 1032 ГК РК, ст. 4 и п. 1 ст. 43 Закона РК о товарных знаках;

-               топологий интегральных микросхем - в пп. 2 п. 3 ст. 1014 ГК РК, пп. 2 п. 4 ст. 7 Закона РК от 29.06.2001 г. «О правовой охране топологий интегральных микросхем», и т.д.

Столь широкая и отчасти пространная выборка норм гражданского законодательства предопределена желанием проанализировать все возможные аспекты формулы исчерпания или близкие по смыслу постулаты, а также происхождение и должное «место обитания» соответствующих правил, обоснованность их «прикрепления» к определенным источникам гражданского права. Подобная логика позволяет лучше понять природу исследуемого феномена и перспективы его развития в законодательстве и судебной доктрине.

 

2.2. Виды и особенности применения исчерпания исключительных прав

2.2.1. Территориальная градация исчерпания

 

Действие принципа исчерпания исторически связано с территориальным характером права интеллектуальной собственности (объективный фактор) и глобальными экономическими интересами участников гражданского оборота (субъективный фактор).

Географические границы интеллектуальных прав постепенно «стираются» дву- и многосторонними соглашениями. Пространственное «ограничение» объектов, не имеющих материальной формы (resincorporales - лат.), противоестественно и нелогично. Справедливое стремление упразднить территориальные барьеры /22/ вступает в противоречие с желанием крупного бизнеса контролировать движение товаров за пределами страны происхождения, влиять на ценовую политику дистрибьюторов, препятствовать «параллельному импорту» в целях недопущения сужения внутреннего рынка.

По территориальному критерию выделяют три вида исчерпания:

-               национальный - исключительные права исчерпываются при первом правомерном введении в гражданский оборот внутри страны происхождения товара с выраженным в нем объектом интеллектуальной собственности в гражданский оборот внутри страны происхождения товара (Россия, США, Китай);

-               международный - исключительные права исчерпываются при соблюдении тех же исходных условий независимо от региона (Япония, Швейцария);

-               региональный - исключительные права исчерпываются с началом оборота в одной из стран-партнеров (Европейский союз).

К какой из перечисленных выше моделей причислить Казахстан? По каким объектам интеллектуальной собственности? Как соотносится национальное законодательство и судебная доктрина с международными тенденциями? Целесообразно ли изменение норм по аналогии с принципами исчерпания, используемыми соседями по Таможенному союзу (прежде всего с Россией, поскольку в Беларуси и Казахстане правовое регулирование схоже сильнее), или необходима всеобщая унификация? Каковы в этом случае перспективы правообладателей, производителей, коммерсантов и пользователей?

Ответы не представляются однозначными, зависят от содержания исчерпания.

 

2.2.2. Исчерпание в правоприменительной деятельности

 

Выявление юридической формулы в действующем нормативном массиве и установление других нюансов осложняется «техническими» и существенными проблемами.

В нашем законодательстве данный принцип не поименован буквально. Ни в общих положениях права интеллектуальной собственности (в главе 49 ГК РК (п. 3 ст. 964) имеется лишь отсылочная норма: «Ограничения исключительных прав, признание этих прав недействительными и их прекращение (аннулирование) допускаются в случаях, пределах и порядке, установленных настоящимкодексом и иными законодательными актами»), ни в его направлениях (авторское право, смежные права, права на патентуемые объекты и т.д.) термин «исчерпание» не упоминается, что, например, уменьшает уверенность суда при оценке аргументации спорящих сторон, вынуждает консультанта тщательно оговаривать юридические риски в контактах с клиентами. На сегодня наличие этого принципа, несмотря на отсутствие термина, безусловно признано в п. 3 ст. 16 Закона РК об авторском праве. Отсутствие термина и даже правила (за рамками авторского права, в других направлениях подотрасли) печально, но не критично. Например, профессиональным сообществом осознаётся и применяется в юридическом обиходе постулат «дозволено всё, кроме прямо запрещенного», как один из принципов (и одновременно признаков) правового государства (п. 1 ст. 1 Конституции РК). То же можно сказать о принципе диспозитивности в гражданском праве /23/. Законодатель не в состоянии охватить все аспекты общественных отношений и не должен стремиться к этому. Значит, главное слово остается за доктриной (судебной и научной), несмотря на крайне нигилистическое отношение к ней среди так называемых практиков. К тому же, институт ограничения исключительных прав признается в международных договорах /24/.

«…Принципы права не только объективны, поскольку заложены в самой правовой материи, но и субъективны, поскольку извлекаются из нее законодателем, судьей, ученым в целях создания, познания и применения права. Извлечение из права его принципов - это не самоцель, а своего рода рабочий инструментарий, призванный содействовать познанию права, его совершенствованию, восполнению в нем пробелов, применению права в полном соответствии с подлинной волей законодателя» /25/.

Результаты правоприменительной деятельности по гражданским и административным делам (с учетом работы таможенных и пограничных органов по пресечению ввоза контрафакта и «серого импорта») скудны. «Капли в море» не позволяют составить целостную картину и констатировать наличие общих признаков исчерпания и единообразных подходов в решении казусов, возникающих по этому поводу. Об «исчерпании» в судебных источниках говорится в значении, не связанном с исследуемой проблематикой (исчерпание средств досудебного урегулирования, исчерпание доказательств и т.д.). Не получается признать удачными положения нормативного постановления Верховного Суда РК от 25.12.2007 г. № 11, предшествующее его принятию официальное обобщение и Обзор судебной практики применения законодательства о товарных знаках. Вот уж где можно было свободно восполнить множество имеющихся нормативных пробелов! Воистину, суд не только подтверждает, но и создаёт право (В.В. Витрянский /26/).

Казахстанская доктрина безмолвствует. В российской цивилистике ситуация отчасти предопределена субститутом исчерпания /27/. Повторю, отчасти. Во-первых, вряд ли наличие комплекса норм можно считать решением теоретических (тем более, философских) проблем - «едва ли оправданно сводить науку гражданского права к тексту закона и в качестве главных аргументов целесообразности апеллировать к ГК» /28/; во-вторых, в ГК РФ не все так однозначно, как кажется на первый взгляд - в «нормах об исчерпании прав нет единых подходов» /29/. В авторитетных комментариях, изданных в Беларуси, вопрос не освещается /30/. Как будет показано далее, уровень его теоретической проработки опережают прагматичные решения, закрепленные в законодательстве РБ.

В известной монографии отечественного специалиста по праву интеллектуальной собственности Т.Е. Каудырова, опубликованной перед успешной защитой докторской диссертации с одинаковым названием, о принципе исчерпания прав ничего не говорится /31/. Только один пример на странице 376: «В Комитет по регулированию естественных монополий и защите конкуренции по г. Алматы поступило заявление от представителя компании «Батлер спорт» о нарушении принадлежащих ему прав эксклюзивного дистрибьютора на продажу спортивных товаров производства компании SPADIADORA.

В результате проведенного комитетом расследования было выяснено, что частный предприниматель г-н Сун Дао Че, не имея разрешения головной компании-производителя товаров, занимался реализацией товаров, изготовленных в Гонконге и ввозимых в Казахстан для продажи.

Комитет вынес в адрес нарушителя предостережение, в котором предписал частному предпринимателю прекратить реализацию продукции, а также заявил, что в случае повторения указанного нарушения комитет, в пределах своей компетенции, примет предусмотренные законодательством меры антимонопольного реагирования.

В вышеприведенном случае защищалось право казахстанской фирмы продавать товары под чужим товарным знаком или же использовать свой товарный знак наряду с чужим» (курсив мой. - Д.Б.).

К сожалению, не уточняется: г-н Сун Дао Че не имел разрешение головной компании-производителя на изготовление товаров или (и) на экспорт в Казахстан? Где находилась головная компания? Фраза в цитируемом фрагменте, выделенная мной курсивом, подходит для описания юридической формулы исчерпания прав на товарный знак (знак обслуживания). «Замалчивание» информации об исчерпании странно еще и потому, что в предыдущей книге автор однозначно признает данное понятие «распространенным не только в авторском, но и в патентном праве» и определяет его как «принцип правомерности дальнейшего распространения экземпляров произведения, если первое введение экземпляров данного произведения в гражданский оборот было совершено посредством их продажи» /32/. Однако место первой продажи или распространения иным способом - территорию республики (при национальном исчерпании) или любой страны (при международном исчерпании) - не сообщает. Если исчерпание свойственно и для объектов промышленной собственности, то почему научная трактовка принципа дается с привязкой к формулировке, закрепленной в Законе РК об авторском праве? Свою версию ответа на этот вопрос предлагаю ниже сообразно логике повествования.

Субститут исчерпания не рассматривается ни в одной из диссертаций казахстанских авторов. Нарекания в адрес исследователей, творивших в советский период, по понятным причинам неуместны /33/. Но невнимание в новейших работах /34/ представляется серьезным упущением.

По мнению Ю.Г. Басина, «если договор заключен, его условия должны исполняться. Однако зарубежный производитель, предоставив своему контрагенту исключительное право на реализацию товара или оказание потребителям услуг под определенной торговой маркой (знаком обслуживания) на определенной территории, не вправе наделять аналогичным исключительным (эксклюзивным) правом другое лицо для тех же действий на той же территории. Однако заключение договора франчайзинга в принципе не препятствует зарубежному производителю торговать. Он, естественно, на законных основаниях (курсив мой. - Д.Б.) может продавать свой товар другим контрагентам, в том числе казахстанским предпринимателям. Куда эти контрагенты решат поставить приобретенную продукцию - в Казахстан или в иное государство, быть может, перепродать по завышенной цене в стране зарубежного производителя, зависит исключительно от их усмотрения» /35/. (курсив мой. - Д.Б.)

В цитируемой позиции сочетаются элементы «доктрины согласия» и принципа исчерпания применительно к такому виду «параллельного импорта», как поставка в страну дистрибьютора. Сразу обращаю внимание, Юрий Григорьевич не исключает знак обслуживания из сферы действия исчерпания. Противоположное утверждение В.В. Пироговой я критиковал выше. Итак, стороны свободны в заключении договора, условия которого обязательны к исполнению (п. 1 ст. 2, ст. 380, п. 1 ст. 272 ГК РК). Монополия дистрибьютора имеет юридическое значение - позволяет ему предъявлять требования о защите своих «эксклюзивных» прав на определенной территории. Далее - самый интересный, на мой взгляд, пункт цитаты: «заключение договора… в принципе не препятствует зарубежному производителю торговать».

Любое цивилизованное государство гарантирует свободу предпринимательской деятельности - это общее правило. Продажа, например, французским производителем партии своего товара в Казахстан на эксклюзивной основе, не является фактором, препятствующим ему в производстве этих товаров на территории Китая. Не препятствует она и заключению договора купли-продажи с китайским контрагентом. Это очевидно. А поставке того же товара из Китая в Казахстан, где уже действует местный дистрибьютор французской компании? Здесь возможны варианты развития казуса.

Вариант первый. Китайский экспортер связан с французским производителем оговоркой о запрете экспорта в Казахстан. Должен ли производитель лоббировать подобную оговорку? Пока оставим вопрос открытым - ответ на него в суждениях Ю.Г. Басина не представляется очевидным. При наличии оговорки контрагент из Китая в связи с поставкой в Казахстан автоматически признается недобросовестной стороной, а исключительное право местного дистрибьютора считается нарушенным со всеми вытекающими из этого факта юридическими последствиями, неблагоприятными для нарушителя (гражданско-правовые и административные санкции, в том числе предусмотренные таможенным законодательством).

Вариант второй. Оговорка типа «не для распространения в Казахстане» в договоре между французской и китайской сторонами отсутствует. Как тогда реагировать местному дистрибьютору на импорт из Китая? Юрий Григорьевич не случайно упомянул про «законные основания» производителя продать товар «другим контрагентам». Выверена им (профессор предварительно рецензировал текст интервью. Черновик и диктофонная запись бережно хранятся в моем архиве на добрую память об Учителе) и фраза о перепродаже «по завышенной цене».

Производитель не обязан лоббировать оговорку о запрете поставки в страну дистрибьютора. Единственным побудительным мотивом его активного поведения в данном случае является законный интерес. Понуждение производителя к включению такой оговорки в соглашения с прочими контрагентами бессмысленно: в любом случае она окажется результатом его договоренности с третьим лицом. Её наличие снизит экономические риски дистрибьютора, но не станет окончательной гарантией безупречного поведения третьего лица. Добросовестность, разумность и справедливость действий участников гражданских правоотношений предполагаются без всяких оговорок (п. 1 ст. 8 ГК РК). Признание подобной неимущественной обязанности производителя, видимо, автоматически повлечет абсурдную необходимость отслеживать комплекс поставок третьих лиц (по цепочке), создание специальной службы в штате производителя или привлечение детективов, увеличение себестоимости товара и т.д. Учитывая институт коммерческой тайны, выявление судьбы «своего» товара (вплоть до потребления или абсолютной амортизации) - бесперспективная затея. Идея исчерпания - ограничить монополию правообладателя, а не создать новую монополию в лице дистрибьютора - очередного правообладателя на определенной территории.

Будут ли справедливыми убытки казахстанского дистрибьютора, понесенные в результате деятельности китайского импортера? Будет ли добросовестной позиция французского производителя, знающего о таких убытках и defacto поощряющего поставщика из Китая? Можно ли говорить о продаже на «законных основаниях» (Ю.Г. Басин), если нарушаются начала добросовестности, разумности и справедливости?

Пример из практики. ЗАО «Алтайвитамины» (город Бийск, Алтайский край, Россия) - производитель уникальных (дешевых, широко известных и эффективных) фармакологически активных веществ (витаминов, добавок) заключило договор с казахстанским контрагентом, наделив его «эксклюзивным правом» на реализацию этих товаров в РК. В то же время производитель отгружал мелкие партии аналогичной продукции индивидуальным предпринимателям для продажи в Казахстане. Последние автомобильным транспортом, иногда - минуя таможню(события разворачивались до создания ТС) завозили товар в Казахстан и продавали по демпинговым ценам, нарушая помимо правил этики (о них обычно не вспоминают /36/) массу существенных формальностей (упаковка, маркировка, хранение и т.д.). Такая ситуация, естественно, оборачивалась для казахстанского дистрибьютора неблагоприятными экономическими и административными последствиями (он регистрировал препараты в Министерстве здравоохранения РК и выступал в стране официальным импортером данной продукции). Злоупотребление со стороны производителя было очевидным: дождался, пока казахстанский контрагент легализует фармакологически активные вещества в соответствии с национальным медицинским законодательством, получил от него стопроцентную предоплату и затем, желая извлечь максимальную прибыль, к радости других казахстанских резидентов акцептовал все выставленные ими предложения о продаже (тоже на условиях предоплаты). В целях поддержания собственной репутации и предупреждения убытков «официальный представитель» некоторое время скупал в республике все известные ему мелкооптовые партии, затем, действуя в рамках строгой юридической процедуры (переговоры, переписка, угроза иска, экономических и административных санкций, включая приостановление движения части товаров на таможенной границе), вынудил российского производителя пересмотреть условия сотрудничества и компенсировать часть реальных расходов (по дополнительному соглашению).

Повторю, упоминание Юрием Григорьевичем продажи «на законных основаниях» и перепродажи «по завышенной цене» не случайно. Дистрибьютор обязан обосновать убытки и (или) нематериальные потери, своевременно известить контрагента и конкурентов. В рассмотренном примере о французско-казахстанско-китайских дельцах «страна зарубежного производителя» (Ю.Г. Басин) для китайского поставщика - это и страна дистрибьютора.

Следовательно, случай, приведенный Т.Е. Каудыровым, неоднозначен. Выводы по итогам казуса сделаны поспешно. Напомню. Компания «Батлер спорт» на основе своих «эксклюзивных» прав блокировала по линии антимонопольного органа /37/ поставки из Гонконга в Казахстан спортивных товаров, маркированных знаком SpaDiadora. Сам по себе факт «параллельной» поставки еще не означает нарушение исключительных прав местного дистрибьютора третьим лицом (конкурентом). Должны быть изучены критерии, при соблюдении которых действует принцип исчерпания, прежде всего - в законодательстве страны производителя. Пока многие наши государственные органы (должностные лица) не могут похвастаться надежным знанием иностранного права /38/ (надо признать, не только они). Если необходимые условия предпринимателем из Гонконга соблюдались (правомерное введение товара в оборот с выраженным в нем объектом интеллектуальной собственности, наличие титула и т.д.), если отсутствовал ущерб нормальному использованию объекта и не имел места факт необоснованного ущемления законных интересов правообладателя, то у ТОО «Батлер спорт» не возникали основания для предъявления каких-либо претензий к г-ну Сун Дао Че, предостережение антимонопольного органа можно было уверенно обжаловать.

Наличие ущерба и ущемление интересов (нарушение субъективных прав) доказывает заинтересованная сторона - потенциальный или действительный истец (п. 1 ст. 8 и п. 4 ст. 9 ГК РК, ч. 1 ст. 8, ч. 2 ст. 15, ч. 1 ст. 48 и ст. 65 ГПК РК). В нынешнем административном (таможенном) процессе к тому же предусмотрена обязанность заявителя /39/:

-               принять на себя одностороннее обязательство возместить вред декларанту, собственнику, грузополучателю (иным лицам) и затраты таможенного органа в связи с приостановлением выпуска товаров, содержащих объекты интеллектуальной собственности;

-               застраховать свою гражданско-правовую ответственность за причинение имущественного вреда указанным лицам в связи с приостановлением выпуска товаров с суммой страхового покрытия не менее 1000-кратного размера месячного расчетного показателя (МРП), что на текущий момент составляет 1 512 000 тенге (около 10 000 долларов США) - по национальному реестру, и не менее 10 000 евро - по Единому реестру стран - членов ТС.

О какой гарантии «возмещения вреда» гласит норма, если лицо, обращающееся к таможенному реестру, презюмируется правообладателем? Любой иной заявитель (не правообладатель) элементарно получит отказ таможенного органа, поскольку не сможет подтвердить свой титул. Если правообладатель подтверждает возмещение вреда и на этом основании страхует свою ответственность, значит, он по общему правилу допускает право третьего лица на импорт товара. Тогда о какой защите исключительных (тем более, неисключительных) прав мерами таможенного (пограничного) контроля и реагирования может иди речь? По логике сам факт наличия процедуры доказывает её неуниверсальность. Возникает крамольная версия о грандиозной (межгосударственной) путанице в этом вопросе. Или еще проще: частные монополии, охваченные эгоистичным стремлением расставить административные барьеры, реально навязывают свою волю публичной власти. Или: более сильные (в политическом, экономическом смысле) державы лоббируют данный правовой режим, не отказываясь от национального принципа исчерпания в своем законодательстве (наоборот, укрепляют его) и учитывая международное исчерпание (по многим позициям) в законодательстве стран-партнёров.

Изложенные тезисы и вытекающий из них вывод, как это ни парадоксально, больше соответствуют идее свободного рынка, нежели концепции исключительных прав. Интерес общественной выгоды (свободный оборот художественных ценностей, товаров народного потребления и научно-технических достижений) объективно доминирует над личным интересом правообладателя (получение вознаграждения за любое использование творения, манипулирование пользователем и контроль за состоянием рынка). Первый открывает путь к гармонии /40/, второй - к наживе отдельной персоны (коллектива, корпорации) и политико-экономическим преимуществам отдельно взятого государства в отношениях с ближайшими соседями. Исходя из предложенных аргументов, сомнительна целесообразность таможенных реестров (национальных и Единого) по объектам интеллектуальной собственности и долгосрочная эффективность соответствующих процедур. Правда, вопрос давно решен на очень высоком политическом уровне /41/. Но истина-то дороже!

 

Продолжение следует.

Литература

1. Красавчиков О.А. Творчество и гражданское право (понятие, предмет и состав подотрасли). Он же. Категории науки гражданского права. Избранные труды: В 2-х т. Т. 2. М.: Статут, 2005. С. 468.

2. Книпер Р. Субъективные права и их защита: право-философские соображения. Субъективное гражданское право и средства его обеспечения. Материалы межд. науч.-практич. конференции, посвященной памяти проф. Ю.Г. Басина. Отв. ред. М.К. Сулейменов. Алматы 2005. С. 33-39.

3. Болотов Ю., Шаповалова Н. Совершенствование таможенных мер защиты прав на объекты интеллектуальной собственности в РК. Юрист. 2007. № 1. С. 42-45.

4. Братусь Д.А. Цивильные заметки о защите гражданских прав. Юрист. 2004. № 6. С. 20.

5. Принятие части четвертой ГК РФ, его усовершенствование в целом (см.: Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. М.: Статут, 2009) влияет на «правовой климат» ближайших соседей России. Влияние - взаимное. Разработчики части четвертой ГК РФ учитывали новейший опыт Казахстана (см.: Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации. Под ред. А.Л. Маковского. М.: Статут, 2008. С. 686).

6. Они игнорируются в теории, но не в судебной практике. Справочник по подготовке гражданских дел к судебному разбирательству. Под ред. Н.М. Гурбатова. М.: Юридическая литература, 1989. С. 231-257; Вопросы судебно-автороведческой диагностической экспертизы. Киев, 1984; Бычкова С.Ф. Организация назначения и производства судебной экспертизы. Учебное пособие.  Алматы, 1999. С. 144-146, 246-251; Поврезнюк Г.И. Судебная экспертиза (подготовка и назначение в уголовном и гражданском процессах). Алматы, 1999.  С. 78-79, 144-147;Россинская Е.Р., Галяшина Е.И. Настольная книга судьи: судебная экспертиза. М.: Проспект, 2011. С. 251-268, 378-392. 

7. О невозможности привлечения субъекта к гражданско-правовой и к иной ответственности за одно и то же правонарушение см.: Братусь Д.А. Понятие «юридическая природа»: актуальные проблемы теории и практики Юрист. 2009. № 8; Юрист. 2010. № 1.

8. Филлипс Т. Контрафакт. Шокирующие подробности криминальных рынков. Пер. с англ. А.П. Бухтиярова, Л.А. Болховитиной. М.: Вершина, 2007.

9. Пирогова В.В. Исчерпание исключительных прав и параллельный импорт. М.: Статут, 2008. С. 76, 82, 91.

10.Калятин В.О. Интеллектуальная собственность (Исключительные права). Учебник для вузов. М.: Норма, 2000. С. 105.

11. Каудыров Т.Е. Гражданско-правовая охрана объектов промышленной собственности: Монография. Алматы: Жетi жаргы, 2001. С. 376, 443.

12. Лимов Н. Цена машины - жизнь? Мегаполис. 05.03.2005. № 9. С 7; Дело авто-«утопленников» на новом витке. Мегаполис. 21.02.2005. № 7.

13. Обзор судебной практики применения законодательства о товарных знаках. Бюллетень Верховного Суда РК. 2009. № 7.

14. Пирогова В.В. Указ. соч. С. 44.

15. См., например, п. 2 ст. 1 и ст. 6sexiesПарижской конвенции по охране промышленной собственности от 20.03.1883 г. (действует в РК с 16.02.1993 г.).

16. См., например, п. 2 ст. 1 и ст. 6sexiesПарижской конвенции по охране промышленной собственности от 20.03.1883 г. (действует в РК с 16.02.1993 г.).

17. Братусь Д.А., Братусь Д.В. Авторское право, смежные права, правовая охрана средств индивидуализации: Практикум, статьи. Учебное пособие. Под ред. Д.А. Братуся. Алматы: LexAnalitik; Юрист, 2010. С. 133-134.

18. Братусь Д.А. Бестелесные вещи в гражданском праве. Объекты гражданских прав: Монография. Под ред. М.К. Сулейменова. Алматы: НИИ частного права КазГЮУ, 2008. С. 110-125.

19. Пассман Д. Все о музыкальном бизнесе. Пер. с англ. М.: Альпина Бизнес Букс, 2009. С. 289. См. также: Луцкер А.П. Авторское право в цифровых технологиях и СМИ. М.: Кудиц-Образ, 2005. С. 44-51; Бентли Л., Шерман Б. Право интеллектуальной собственности: Авторское право. Пер. с англ. В.Л. Вольфсона. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. С. 385-386, 389-390. 

20. Братусь Д.А. Некоторые проблемы свободного использования аудиовизуальных произведений. Актуальные вопросы защиты интеллектуальной собственности в Республике Казахстан. Материалы «круглого стола» Сената Парламента Республики Казахстан. Астана, 2006.

21. См. ст. 436-445 Кодекса РК от 30.06.2010 г. «О таможенном деле в Республике Казахстан», приказ министра финансов РК от 16.07.2010 г. № 356 «Об утверждении Правил ведения таможенного реестра объектов интеллектуальной собственности».

22. Скловский К.И.Параллельный импорт и конфискация ввезенных товаров. Вестник Высшего арбитражного суда РФ. 2009. № 1. С. 122-129.

23. Красавчиков О.А. Диспозитивность в гражданско-правовом регулировании. Он же. Категории науки гражданского права. Избранные труды: В 2-х т. Т. 1.  М.: Статут, 2005. С. 57-70. Проблемная статья С.И. Климкина - редкое исключение (Он же. Императивность в регулировании гражданско-правовых отношений (полемические заметки). Субъективное гражданское право и средства его обеспечения. Материалы международной науч.-практич. конф., посвященной памяти Ю.Г. Басина.  Алматы, 2005. С. 48-53).

24. В дополнение к п. 2 ст. 9 Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений см. ст. 13, ст. 17 и ст. 30 Соглашения по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (ТРИПС) от 15.04.1994 г.; п. 1 ст. 10 Договора Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС) по авторскому праву от 20.12.1996 г. (действует в РК с 12.11.2004 г.); п. 1 и п. 2 ст. 16 Договора ВОИС по исполнениям и фонограммам от 20.12.1996 г. (действует в РК с 12.11.2004 г.).

25. Гражданское право. Учебник. Часть III. Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 1998. С. 519 (автор фрагмента Ю.К. Толстой).

26. Витрянский В.В. Я просто делаю своё дело (интервью). Юрист. 2010. № 6. С. 9-10.

27. См. п. 5 ст. 1229, ст. 1272, п. 2 ст. 1274, ст. 1325, пп. 6 ст. 1359, пп. 6 ст. 1422, пп. 3 ст. 1456, ст. 1487, п. 1 и пп. 1 п. 2 ст. 1519 ГК РФ.

28. Скрябин С.В. Вещь как объект гражданских прав: некоторые теоретические проблемы. Юрист. 2004. № 6. С. 35.

29. Пирогова В.В. Указ. соч. С. 141.

30. Попов И.В. Интеллектуальная собственность. В 2-х т. Т. 1. Авторское право и смежные права. Под ред. В.Ф. Чигира. Минск: Амалфея, 1997. С. 513-524.

31. Каудыров Т.Е. Гражданско-правовая охрана объектов промышленной собственности. С. 55, 81-84, 128-130, 363-385 и далее.

32. Каудыров Т.Е. Право интеллектуальной собственности в Республике Казахстан. Учебное пособие. Алматы: Жетi Жаргы, 1999. С. 23.

33. Ваксберг А.И. Издательский договор по советскому гражданскому праву: Дис. … к.ю.н. М., 1954; Ихсанов У.К. Авторский договор на произведения изобразительного искусства: Дис. … к.ю.н. Алма-Ата, 1966.

43. Абдреева Н.Б. Объект авторского права по законодательству Республики Казахстан (вопросы теории и практики): Дис. … к.ю.н., 2008; Абуова Р.Ж. Авторский договор в гражданском праве Республики Казахстан: Дис. … к.ю.н., 2002; Бейсембин К.Е. Права авторов произведений: проблемы теории и законодательства Республики Казахстан: Дис. … к.ю.н., 2000; Зинченко В.В. Программы для ЭВМ и базы данных как объекты интеллектуальной собственности в Республике Казахстан: Дис. … к.ю.н., 2003; Ихсанов Е.У. Авторское право как субъективное гражданское право по законодательству Республики Казахстан: Дис. … к.ю.н., 2001; Кайшатаева А.К. Гражданско-правовая охрана смежных прав в Республике Казахстан: Дис. … к.ю.н., 2010; Каудыров Т.Е. Гражданско-правовая охрана объектов промышленной собственности в Республике Казахстан: Дис. … д.ю.н., 2002; Мамиконян Л.С. Аудиовизуальные произведения как объекты авторского права по законодательству Республики Казахстан: Дис. … к.ю.н., 2006; Масалина С.Б. Институт авторского права в условиях развития информационных технологий: Дис. … к.ю.н., 2007; Омарова А.Б. Гражданско-правовые проблемы института коммерческой тайны в Республике Казахстан: Дис. … к.ю.н., 2002; Толеубекова Б.Х. Проблемы совершенствования борьбы с преступлениями, совершаемыми с использованием компьютерной техники: Дисс. … д.ю.н., 1998; Чечина М.Л. Смежные права в международном частном праве: Дис. … к.ю.н., 2010.

35. Братусь Д.А. Цивильные заметки о защите гражданских прав. Юрист. 2004. № 6. С. 20 (интервью).

36. См. п. 4 ст. 8, п. 1 ст. 158, п. 2 ст. 159 ГК РК. Известное изречение из «Капитала» всегда актуально: «Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, какприрода боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживлённым, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах онпопирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы» (Маркс К.Г. Капитал. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Пер. под ред. И.И. Скворцова-Степанова. С. 770, сноска 250). Классик цитирует Т. Даннинга.

37. Предостережение № 4-13/889, вынесенное 20.05.1999 г. Комитетом по регулированию естественных монополий и защите конкуренции по городу Алматы в адрес г-на Сун Дао Че.

38. Тимохов Ю.А. Иностранное право в судебной практике. М.: Волтерс Клувер, 2004.

39. В дополнение к упомянутым выше нормам Кодекса РК «О таможенном деле…» см. ст. 328-333 Таможенного кодекса ТС, Соглашение о едином таможенном реестре объектов интеллектуальной собственности государств - членов ТС от 21.05.2010 г., Регламент взаимодействия таможенных органов государств-членов ТС по вопросам ведения единого таможенного реестра объектов интеллектуальной собственности (утвержден решением Комиссии ТС от 18.06.2010 г. № 290).

40. «Высшим идеалом права является гармоничное сочетание интересов личности и всего государственного целого» (Хвостов В.М. История римского права. Пособия к лекциям проф. Московского универ-та В.М. Хвостова. 5-е изд. (испр. и доп.). М.: Типогр. тов-ва И.Д. Сытина, 1910. С. 2).

41. См. дополнительно: ст. 21 Соглашения о единых принципах регулирования в сфере охраны и защиты прав интеллектуальной собственности от 09.12.2010 г. (ратифицировано Законом РК от 30.06.2011 г.).

 

zkadm
Следите за новостями zakon.kz в:
Поделиться
Если вы видите данное сообщение, значит возникли проблемы с работой системы комментариев. Возможно у вас отключен JavaScript
Будьте в тренде!
Включите уведомления и получайте главные новости первым!

Уведомления можно отключить в браузере в любой момент

Подпишитесь на наши уведомления!
Нажмите на иконку колокольчика, чтобы включить уведомления
Сообщите об ошибке на странице
Ошибка в тексте: