#Все о теннисе
Бьет – не значит любит: проблема бытового насилия в Казахстане
Фото: pexels
Пусковой крючок перемен
Большое светлое здание, огороженное высоким забором. Адрес его не разглашается – ради безопасности подопечных. В кабинете директора центра Зульфии Байсаковой корреспондент Zakon.kz. оказался не впервые, но многие из поднятых в ходе прошлой беседы вопросов остались неразрешенными.
Например, рассказывая о динамике случаев бытового насилия, сильно участившихся в период коронавирусного карантина, спикер не отметила явных улучшений ситуации.
Фото: предоставлено спикером
Без кардинальных изменений в сфере законодательства, без ужесточения наказания мы и не добьемся прорыва. Бытовое насилие есть и будет до тех пор, пока мы не перестанем просто «грозить агрессорам пальцем» и не возьмемся наконец за их перевоспитание. Мы как настаивали, так и продолжаем настаивать на том, что нужно провести криминализацию бытового насилия, ввести в Уголовный кодекс статью не просто за побои, а именно за насилие в сфере семейных отношений. Зульфия Байсакова
Впрочем, на тернистом пути борьбы за права женщин блеснул огонек надежды – предстоящий референдум, где, в числе прочего, будет обсуждаться и возможность внесения в Конституцию нормы о принудительном труде на основании решения суда.
Раз мы называем себя демократическим государством, где верховенствует закон – хорошо, давайте предоставим агрессору альтернативу. Либо он лишается свободы на определенный срок – в зависимости от тяжести нанесенных повреждений, либо работает на благо общества, а параллельно проходит бесплатные психокоррекционные курсы. Мы разработали психокоррекционную программу, такие есть во многих странах мира, – отметила Зульфия Байсакова.
По словам эксперта, деньги из кармана налогоплательщиков уходят на выезды полиции и «скорой», медицинские услуги и поддержку кризисных центров даже для одной жертвы домашнего тирана. К примеру, по самым скромным подсчетам, государственное учреждение «Жан-Сая» тратит 5 тыс. тенге в день на каждую свою подопечную.
Мы не жалуемся, у нас люди замечательные. Привозят все: от одежды и продуктов – до детских кроваток с матрацами. Все это мы передаем женщинам, которым после выхода из центра банально идти некуда. Крошечные сбережения придется потратить на аренду жилья, а так хоть вещи какие-то при себе, покупать не надо. Здорово, что помощь есть, но разве это нормальное явление – когда женщина вынуждена буквально бежать из дома в никуда, боясь за свою жизнь? Тем удивительнее тот факт, что нам до сих пор приходится доказывать законодателям, как дорого обходится детям и женщинам незащищенность со стороны государства, показывать травмированных матерей и их перепуганных чад. Зульфия Байсакова
Благодатная почва для насилия
Банальная фраза о том, что «все идет из семьи», в случае с домашним насилием верна как никогда. На поверхности – дети, видящие жестокое обращение со своей матерью и способные во взрослом возрасте счесть подобное нормой. В глубине – родители, внушающие девочкам, что их высшее предназначение – служить мужу и оставить потомство. Стремиться к знаниям и строить карьеру – дело вроде как и не женское. А уйти от мучителя в светлое завтра – «уят».
Так случилось с одной из подопечных организации Айсулу (имя изменено). Будущий муж впервые избил ее еще до официального заключения брака. Отвечая на вопрос, почему она все равно согласилась на замужество, женщина вздохнула: «Между семьями были достигнуты договоренности, стыдно было возвращаться домой к родителям». Первая беременность Айсулу оказалась замершей, но горе не сблизило семью: супруг считал, что женщина соврала ему, втайне сделав аборт. Побои продолжались и в периоды беременностей, и вне их. Муж отнимал у Айсулу деньги и заставлял отчитываться за каждую – самостоятельно заработанную – копейку. В итоге история чуть не обрела трагический финал: вернувшись домой пьяным, мужчина нанес матери своих детей шесть ножевых ранений в брюшную полость. Стараниями «скорой помощи» и работников кризисного центра женщину, первое время лежавшую пластом и не способную даже спуститься в столовую, удалось поставить на ноги.
Еще одна постоялица «Жан-Саи», Нурбану (имя изменено), прожила в браке более десяти лет и все эти годы подвергалась побоям. Женщина не работала, но одна «тянула» на себе быт и воспитание детей. Муж редко вникал в семейные тяжбы, его не оказалось рядом, когда сыну поставили страшный диагноз – порок сердца –и сделали операцию. Окончательно терпение Нурбану, долго верившей в жуткое «бьет – значит любит», иссякло после того, как супруг бросился на нее с ножом. Самого страшного удалось избежать, но, опасаясь за здоровье и психику детей, на следующий же день женщина тайком обратилась в кризисный центр.
Он просил прощения, но возвращаться я больше не хочу, я решила. Устроюсь на работу, буду сама кормить детей. Потому что так больше жить нельзя. А если я завтра стану инвалидом из-за его издевательств? Кто будет заботиться о моих детях? – рассказала она корреспонденту Zakon.kz.
Директор кризисного центра Зульфия Байсакова отметила, что зачастую карьерный вопрос встает для бывших жертв «кухонных боксеров» гораздо острее, чем может показаться со стороны.
У 30% женщин, находящихся в нашем кризисном центре, за плечами есть только школа. У них нет специальности, но есть двое-трое детей. Конечно, у женщины, заточенной исключительно на рождение детей и обслуживание своего супруга, не остается выбора – она годами терпит гадкое обращение. Потому что не имеет даже элементарных навыков, необходимых для трудоустройства, и полностью зависит от партнера в финансовом плане. Зульфия Байсакова
Эксперт призналась, что в ряде случаев низкий образовательный уровень подопечных ее пугает. В особенности тем, что едва ли такие матери смогут воспитать своих детей образцовыми учениками и успешными профессионалами.
Приятно, но вместе с тем странно было видеть, как малолетние дети гордились мамой, которая впервые в жизни вышла на работу. Она и сама изменилась: появилась осмысленность во взгляде. Раньше она будто не представляла, куда себя деть, совершенно не разбиралась в документах. Зульфия Байсакова
Вызывает недоумение у директора центра и привычка взрослых понуждать старших отпрысков к заботе о младших. Порой – особенно в отношении девочек, что характерно – необходимость нянчить братиков и сестричек ставится в «рейтинге важных дел» выше учебы и увлечений.
Мы в центре проводили развивающие занятия для детей, а они их не посещали. Стали разбираться. Выяснилось, что ребята не приходят, потому что «обязаны» сидеть с младшими, пока мама занимается своими делами. То есть решение о рождении малыша принимала женщина, но ответственность за него почему-то возложена на старшего ребенка. Зульфия Байсакова
Самое интересное, что для навязывания своих интересов слабому сильный использует те же паттерны поведения, что применялись к нему самому в ситуации, когда слабее был он: истерики, крики, запреты, манипуляции.
Мы разговаривали с такими матерями, требовали присутствия их детей на «развивашках». Была одна девочка, которая, даже когда мама ее отпустила, все время торопилась уйти с занятия раньше: «Мне уже пора!» Мы спокойно объясняли, что урок длится 40 минут и его нужно прослушать полностью, как бы мама ни ругалась. Ну дайте вы возможность девочкам развиваться! Они так же, как и мальчики, должны что-то уметь делать хорошо, чтобы в будущем зарабатывать, не сидеть на иждивении, – отметила Байсакова.
Иной раз родительские воззрения о цели жизни дочерей и вовсе доходят до абсурда, с легкостью переплевывая вышеупомянутую картину с заботой о меньших в ущерб большим. Например, в «Жан-Сае» проживали юные гражданки другой страны, которые посещали школу на родине, но более пяти лет находились вне поля зрения казахстанской системы среднего образования после переезда.
А там папа считал, что образование – удел мальчиков. Говоря о девочках, он рассуждал: «А что такое женщина?». Понимаете, «что», не «кто».Зульфия Байсакова
Впрочем, реализовать право на получение среднего образования детям из неблагополучных семей непросто и без тлетворного влияния опекунов. Так, по наблюдениям спикера, школы не слишком рвутся принимать в свои ряды подопечных центра жертв бытового насилия – приоритетом остаются красивые цифры и показатели ученических успехов, которые лучше не портить присутствием детей неблагонадежных родителей.
А через несколько лет из малообразованных мальчиков и девочек, еще и насмотревшихся в родительском доме на неравные поединки, вырастут новые агрессоры и жертвы. И вторым, загнанным в угол отсутствием простейших социальных навыков и особенностями менталитета, будет трудно покинуть порог пусть неуютного, но все-таки дома. Став матерями и свекровями, привычную для себя модель отношений жертвы начнут транслировать на дочерей и невесток. Круг замкнется, история повторится.
Круглосуточная национальная телефонная линия доверия: «150», +7 708 106 08 10 (с поддержкой WatsApp) оказывает психологическую, консультационную помощь для людей, подвергшихся насилию или попавших в трудную жизненную ситуацию.
