#Все о теннисе
Турция, месяц спустя: о чем вспоминают казахстанские спасатели
Фото: Роман Шевченко
Сейчас настал период спокойного осмысления, время взглянуть на события со стороны, оценить свою работу. Корреспондент Zakon.kz побеседовал с некоторыми из них.
Не зря приехали
Маулен Конырбаев, руководитель спасательного подразделения Республиканского оперативно-спасательного отряда (далее – РОСО), спасателем работает 23 года.
Фото: Маулен Конырбаев
"В Турцию мы прилетели первым бортом утром 7 февраля – 33 спасателя, в том числе три кинолога, плюс пять врачей из ЦМК. Сразу после выгрузки направились в город Газиантеп. Нас там уже ждали. Картина предстала жуткая… Столько разрушений… Руины оцеплены полицией, чтобы не дать возможность родственникам ринуться в завалы. Поодаль стояли люди, молча плакали и смотрели на разрушенные дома с неимоверной надеждой. Мне не раз приходилось бывать на спасработах с большим количеством пострадавших, но такие масштабы разрушений и человеческого горя просто потрясли", – говорит Маулен.
Спасателей распределили на три объекта – три разрушенных дома. Там уже работали турецкие специалисты и волонтеры, но у них явно не хватало необходимых в таких случаях инструментов.
Фото: Маулен Конырбаев
"Мы разбились на три группы и сразу приступили к работе. Пустили собак, периодически включали акустические приборы, чтобы прослушивать пустоты внутри завалов. И это сразу дало результат. В одной из пустот были слышны голоса людей. Установили с ними звуковой контакт. Хотя говорили на разных языках, но люди внизу поняли, что помощь близка", – рассказывает он.
Спасателям пришлось резать арматуру, долбить бетон на мелкие куски, чтобы потом собирать его руками в ведра и передавать по цепочке наверх. Работали без отдыха и перерывов.
Фото: Маулен Конырбаев
"Углубились метров на пять, не меньше, и только на третьи сутки мы смогли добраться до пострадавших. Это были отец и два сына. Все живы! Даже не покалечены! Это непередаваемое чувство, когда после стольких усилий находишь живых. В голове мелькнуло: не зря, значит, приехали!" – продолжил Маулен.
В непрерывном режиме прошло двое суток. Потом спасатели разделились на две смены – 16 часов работы, 8 отдыха. Холодный пронизывающий ветер пробирал до костей. Первые дни грелись в своих машинах и в мобильном боксе врачей ЦМК (Центра медицины катастроф), где работали тепловые "пушки". Чуть позднее спасателям РОСО выделили для размещения уцелевшее здание ковровой фабрики, где были минимальные удобства, но достаточно тепло и сухо.
Фото: Руслан Сойко
"Потом живых не было. Когда вытаскивали тела, полицейские родных не подпускали. Они так и стояли молча в стороне. Опознание погибших производили где-то в другом месте. Когда мы отходили с объекта поесть, некоторые родственники осмеливались подойти, чтобы показать фото пропавших близких. В их глазах читались и надежда, и отчаяние, и пережитый ужас", – сожалеет Маулен.
На вопрос: "Было ли страшно?", Маулен ответил: "Да, было. За ребят, кто работал внизу. Трясло постоянно, в любую секунду могло произойти новое обрушение. В такие минуты нервы натягиваются, как струна. Но, к счастью, все обошлось".
Трудно поверить, что это реальность
Руслан Сойко – руководитель спасательного подразделения ОСО Карагандинской области, спасательный стаж – 22 года, рассказал, что они вылетели в Турцию вторым эшелоном, через два дня после землетрясения.
Фото: Руслан Сойко
"В состав сводного отряда вошли 13 спасателей из Караганды, в том числе кинологический расчет, и двое медиков из ЦМК. Сборы были недолгими, с 6-го числа ждали команду на старт. Загрузили оборудование, снаряжение, продукты для автономного пребывания и маршем выдвинулись на Астану, откуда должны были вылетать. То, что поеду старшим над своим подразделением, узнал в последний момент, перед погрузкой в самолет", – рассказал Руслан Сойко.
Когда прилетели в Газиантеп, получили задание отправиться в город Нурдагы. По прибытии сразу отправились разбирать завалы. Чуть позже поставили палатки, там отдыхали, там же готовили пищу. Поиск не прекращался даже ночью, выставляли прожекторы, софиты, да и местные власти обеспечили общее освещение в зоне ЧП.
Фото: Дмитрий Денисов
"К нашему прибытию там уже работал координационный штаб, нам дали своего координатора. Очень помогали волонтеры-переводчики, это были студенты или бывшие казахстанцы. Нам достались пятеро. Ребята между собой менялись, но всегда были где-то рядом", – продолжил Руслан.
В первый день смогли извлечь из-под завалов живого мужчину, во второй – достали мать и дочь лет двадцати. Целых и почти невредимых.
"Когда мы практически достали девушку на поверхность, и она увидела свет, то по лицу, сплошь покрытому пылью, потоком потекли слезы. Она стала что-то говорить по-турецки, но ее было понятно и без переводчика. Это было самое сильное эмоциональное впечатление! Хотя при любых поисково-спасательных работах на эмоции отвлекаться нельзя, ни на плохие, ни на хорошие. Нужно максимально сконцентрироваться на поставленных задачах, а для чувств будет время позже" – говорит Руслан.
К сожалению, живых больше не нашли, только тела погибших. На этом участке насчитали 11.
Фото: Роман Шевченко
Палатка казахстанских врачей стала местом, куда любой – будь то местный житель, полицейский или волонтер – мог зайти за медицинской помощью, просто погреться или попить горячего чая. Погреться – это было самым актуальным. Выжившие после землетрясения и родные погребенных под завалами людей не уходили далеко от места трагедии. Они жгли костры, ежились от холода и молча ждали чуда. Руслан говорит, что спасателей потрясли обреченное спокойствие, сдержанность и даже какая-то дисциплинированность местных. Они не заходили за периметр, не кричали, не ругались, не устраивали истерик, а только наблюдали со стороны за работой спасателей.
Фото: Роман Шевченко
Выживших находили даже спустя 170 часов. Руслан говорит, что в экстремальных условиях организм работает по-другому, причем все очень индивидуально. Но если бы была жара, то шансов выжить было бы гораздо меньше.
"Главное, выполнили поставленную задачу, и никто из наших ребят не получил травм", – Руслан Сойко.
Пять минут тишины были самими трудными
Роман Шевченко – руководитель спасательного подразделения ОСО Акмолинской области, спасательный стаж – 11 лет, поделился, что их из региона было 18 человек – 9 спасателей и 9 пожарных, в том числе один кинологический расчет.
Фото: Роман Шевченко
"Прилетели в Газиантеп 9 февраля, всех прикомандировали к РОСО. Владимир Константинович Цой (руководитель РОСО) на месте распределял по участкам, нам достался 7-этажный дом. Хотя домом его трудно было назвать – по несущей стене он раскололся пополам. Рядом стоял дом с обрушившимися балконами, передние опорные балки могли рухнуть в любую минуту. Но по сводке в этом строении не было людей, и его снесли на следующий день. А в доме, который нам достался, находились 25 человек, в том числе шестеро детей". Роман Шевченко
В этом доме седьмой, шестой, пятый этажи сохранили какую-то целостность, а этажи ниже сложились в один большой сэндвич – плита на плите. Шансов найти живых, говорит Роман, практически не было.
Фото: Дмитрий Денисов
Спасатели резали арматуру, кранами поднимали куски бетонных конструкций, и под ними находили тела. Первое обнаружили в районе третьего этажа.
"Трудно было первый час работы: осознание ситуации, обстановки, потом эмоции отключились. За неделю на этом объекте мы нашли все 25 тел, вернее, то, что от них осталось. Большинство погибших находились в своих постелях, мирно спасли, когда подземные толчки обрушили на них жилой дом. Останки людей мы сразу укладывали в специальный мешок, их потом увозили спецтранспортом. А у местных спасателей был своеобразный ритуал. Когда они находили тело или поднимали его из расщелин, то место огораживали белой тканью. Чтобы никто ничего не видел", – продолжил Роман.
Эту семиэтажку спасатели из Кокшетау разобрали полностью, подняли все до паркинга, даже машины. Всего они отработали на пяти объектах, но такого количества погибших больше не было.
Вся поисково-спасательная работа была построена по принципу: час – разбор завалов, а потом 5 минут тишины. Включали акустические приборы, прислушивались к каждому шороху, каждому стуку.
"До этого момента был шум, грохот, звуки работающей техники. И вдруг тишина… до звона в ушах и надежда услышать чей-то голос, стон или постукивание. Эти пять минут порой казались вечностью", – вспоминает Роман Шевченко.
К казахстанским спасателям относились с уважением, подчеркивая их профессионализм. Часто обращались за помощью – что-то поднять, переместить, отрезать. Не зная языков друг друга, общались жестами, но прекрасно понимали. Техника, оборудование работали практически без перерывов, и наступил момент, когда нашим ребятам тоже потребовалась помощь.
"Вышла из строя гидравлическая станция для холматры, перестала включаться. Мы еще не успели подумать, что делать и кто этим займется, как появился человек из группы турецких спасателей. Сказал, что инженер. Он разобрал станцию по винтикам, нашел, в чем причина, ушел, а через некоторое время появился с новой свечой. В считанные минуты снова все собрал и станция заработала. Потом мы узнали, что эта свеча стоила сотню долларов, только никто даже не подумал поднять вопрос об оплате. В такие моменты люди мыслят совсем другими критериями", – говорит Роман.
Для Романа Шевченко это был первый профессиональный выезд за границу, первое руководство группой своих коллег по отряду, первый опыт такого глобального масштаба. Он "закрыл" требования для получения спасателя международного класса.
Дай, друг, на счастье лапу мне
Дмитрий Денисов, спасатель-кинолог РОСО, общий спасательный стаж – 17 лет. Он единственный из казахстанских спасателей, кто участвовал в поисковых работах в 1999 и нынешнем году в Турции после разрушительных землетрясений. Он стоял у истоков образования кинологической службы в спасформированиях Казахстана.
Фото: Дмитрий Денисов
Дмитрий вспоминает, как в 1999 году работал в городе Дегирмендере на побережье.
"Со стороны местных властей не было четкой координации, контроля. Мы работали, полагаясь на имеющийся опыт, интуицию, хотя в то время не было определенных технологий по работе на таких масштабных разрушениях. Сейчас благодаря учениям КазСпас на полигоне МЧС у нас есть конкретные алгоритмы действий, реальный опыт, наработки, есть кинологическая служба", – говорит спасатель.
Фото: Дмитрий Денисов
К тому же Казахстан вошел в международное сообщество стран INSARAG, которые специализируются на проведении поисково-спасательных операций, в основном, после землетрясений. У нас появился доступ к методологиям, применяемым в мире. Сейчас четко отработана система ускоренного таможенного контроля по прибытии, распределение прибывших сил, больше волонтеров, больше полицейских, которые не только обеспечивали порядок, но и помогали спасателям по мере сил.
Фото: Руслан Сойко
После того, как наши спасатели в 1999 году вернулись из Турции, в МЧС РК встал вопрос о создании своей кинологической службы. В РОСО эту службу как раз возглавил Дмитрий Денисов. У него были профессиональные навыки кинолога (после учебы в погранучилище на руководителя кинологической службы), но обучать собак поиску людей – это совсем другое. Первое время пришлось заимствовать наработки российских коллег. Но на данный момент казахстанские четвероногие спасатели обладают всеми необходимыми навыками.
"В этот раз с нами полетели малинуа Лига и Джейкоб и мой лабрадор Чарли. Все – опытные поисковики. Но им пришлось нелегко. Собаки при сильном трупном запахе теряются, так как их не обучают распознавать трупы. Они мечутся, суетятся. Но мы быстро по их поведению стали понимать, где есть тела погибших, куда надо направить технику или людей с инструментами. К тому же по сводкам было известно, в каких домах и сколько людей могло находиться", – продолжает Дмитрий.
Из-за того, что местные жители грелись у костров, был постоянный дым, который негативно влияет не только на глаза собак, но и на их обоняние. Были моменты, когда запахи в завалах сильно смешивались – пища, бытовая химия, ГСМ, трупный запах. Поэтому график работы поискового пса четко регламентирован – 20 минут поиска, 10 минут отдыха. Иначе нельзя.
К собакам-спасателям местные жители относились, как к существам высшей расы.
"Когда нас отправили в город Антакью провинции Хатай, то по прибытии большинство было занято обустройством лагеря и подготовкой к работе над новыми задачами. А я пошел выгулять Чарли, так положено, чтобы пес адаптировался на новом месте. Неожиданно подошла молодая девушка и со слезами на глазах попросила погладить собаку. Это было так неожиданно и трогательно. К тому времени местные жители были наслышаны о подвигах поисковых собак (не только наших, конечно)", – рассказывает Дмитрий Денисов.
Он вспоминает, что к казахстанским спасателям относились уважительно. Зачастую турецкие коллеги консультировались, иногда просили о помощи в непосредственной работе на завалах.
"Это радует, что статус казахстанского спасателя так вырос!" – говорит Дмитрий.
Работу казахстанских спасателей высоко оценило правительство Турции. Более того, 30 турецких спасателей готовы приехать в Алматы, чтобы перенять опыт и пройти подготовку на базе Республиканского оперативно-спасательного отряда.
