Современные тенденции развития российского законодательства о возмещении вреда (Шевченко Г.Н., доктор юридических наук, профессор)

Современные тенденции развития

российского законодательства

о возмещении вреда

 

Шевченко Галина Николаевна

Владивостокский филиал ГКОУ ВО

«Российская таможенная академия»,

профессор кафедры административного

и таможенного права,

доктор юридических наук,

профессор

 

В конце мая в Алматы состоялась Международная научно-практическая конференция «Внедоговорные обязательства», посвященная 25-летию установления дипломатических отношений между Германией и Казахстаном, а также 25-летию Каспийского университета и 25-летию Юридической фирмы «Зангер» Организаторы конференции Научно-исследовательский институт частного права Каспийского университета. Его организаторами стали Германское общество по международному сотрудничеству (GIZ), Юридическая фирма «Зангер» и Казахстанский Международный Арбитраж.

Предлагаем Вашему вниманию доклады, прозвучавшие в ходе конференции.

 

Деликтные обязательства являются одними из древнейших видов обязательств, разработанных еще римскими юристами, которые находятся в постоянном развитии и совершенствовании. Со сменой экономических формаций и развитием правовых систем деление обязательств на договорные и внедоговорные сохранилось, хотя происходили значительные изменения в правовом регулировании данных отношений. На различных этапах развития общества наблюдались различные тенденции их развития. В современной юридической литературе, в частности, Ю. К. Толстой в учебнике по гражданскому праву называет следующие направления развития законодательства о деликтных обязательствах: расширение сферы правового регулирования; повышение уровня правового регулирования; систематизация института деликтных обязательств; усиление гарантий прав и интересов граждан и организаций; усиление значения договорных начал в определении последствий причинения вреда, т. е. в определении объема и размера возмещения; появление правовых мер нового типа, непосредственно направленных не столько на возмещение, сколько на предупреждение вреда. М.Ю. Кулагин в классической работе «Предпринимательство и право: опыт Запада» выделял следующие направления развития правовой регламентации имущественной ответственности в западных государствах: расширение сферы применения института гражданской ответственности; распространение добровольного и обязательного страхования гражданской ответственности; унификация договорной и деликтной ответственности; канализирование имущественной ответственности и установление предельных размеров возмещения; дифференциация правового режима имущественной ответственности в зависимости от характера нарушенного интереса. Следует признать, что большинство перечисленных М. И. Кулагиным тенденций либо уже нашли свою реализацию в нормах современного российского гражданского права, либо их можно рассматривать как направления, по которым осуществляется совершенствование законодательства об имущественной ответственности. Соглашаясь с тем, что все эти тенденции развития законодательства о возмещении вреда присутствуют, хотелось бы отметить, что существуют и другие, на рассмотрении которых хотелось бы остановиться более подробно.

1. В настоящее время в российском законодательстве о возмещении вреда можно отметить как тенденцию его развития - направленность законодательства на полное возмещение вреда, причиненного не только противоправным поведением, но и правомерными действиями, т.е. об усилении компенсационного воздействия гражданско-правовой ответственности в целом. В соответствии с принципом генерального деликта, установленным в ст. 1064 ГК РФ, вред, причиненный противоправным поведением, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Однако убытки у потерпевшего могут наступить и в результате правомерных действий, но гражданское законодательство предусматривает, что правомерно причиненный вред возмещается только в случаях и в порядке, прямо предусмотренных законом. Поэтому обязательства по возмещению правомерно причиненного вреда возникают только в случаях, предусмотренных законом. По своей юридической природе они не могут рассматриваться как форма реализации юридической ответственности, а относятся к мерам защиты, поскольку отсутствуют и противоправность, и виновность со стороны причинителя такого вреда, и более того, такие действия в подавляющем числе случаев являются необходимыми в интересах общества. Законодательство предусматривает конкретные случаи по возмещению правомерно причиненного вреда, которые возможны как при осуществлении субъективного права, так и при исполнении юридической обязанности.

 Подавляющее большинство случаев правомерного причинения вреда происходит при осуществлении функций государственных органов и органов местного самоуправления, например, при изъятии земель для государственных нужд, при уничтожении животных для предотвращения эпизоотии, при реквизиции. Поэтому вполне оправдано появление в ГК РФ статьи, содержащей общую норму о компенсации ущерба, причиненного личности или имуществу гражданина, либо имуществу юридического лица правомерными действиями таких органов. 30 декабря 2012 г. была введена новая статья 16.1, предусматривающая компенсацию ущерба, причиненного правомерными действиями государственных органов и органов местного самоуправления. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» отмечается, что, в частности, возможность такой компенсации предусмотрена статьями 279, 281, п. 5 статьи 790 ГК РФ, пунктом 2 статьи 18 ФЗ от 6 марта 2006 г. № 35 ФЗ «О противодействии терроризму» (п.16). Таких случаев в российском законодательстве немало, и в настоящее время уже можно признать, что наблюдается устойчивая тенденция к расширению перечня таких обязательств, что вполне закономерно для развития цивилизованного, социально ориентированного государства в современный техногенный век, когда осуществление действий, могущих повлечь для гражданина или юридического лица убытки, в ряде случаев просто необходимо. Главное, чтобы государство компенсировало такие убытки, не оставляло их без последствий.

2. Как направление развития гражданского законодательства в области имущественной ответственности в целом и деликтной ответственности, в частности, может рассматриваться новый подход к понятию вины. В правовой литературе традиционно принято рассматривать вину как субъективное психическое отношение лица к своему противоправному поведению и его последствиям. Но это определение вины, применяемое в публичных отраслях права (уголовном и административном), в гражданском праве может применяться в ограниченных пределах в случаях, предусмотренных законом, когда необходимо разграничить формы вины. По общему же правилу для привлечения к ответственности форма вины значения не имеет. Кроме того основным участником гражданского оборота становится юридическое лицо, которое является ничем иным как юридической фикцией, поэтому говорить о вине юридического лица как о психическом отношении к своему поведению можно с большой натяжкой и только в тех случаях, когда существует возможность установить конкретного нарушителя - работника юридического лица. Однако определить таких конкретных лиц в ряде случаев весьма затруднительно. Поэтому действующее гражданское законодательство отказалось от определения вины как психического отношения лица к своему поведению и использует другой критерий: достаточности принятия должником мер для исполнения обязательства. Виновным будет рассматриваться поведение лица, не принявшего всех возможных мер для надлежащего исполнения обязательств, необходимых при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота (ст. 401 ГК РФ). Если продолжить это определение для деликтных обязательств, то здесь вина будет рассматриваться как непринятие лицом всех реально возможных мер по предотвращению неблагоприятных последствий своего действия (бездействия). Таким образом, законодатель отказался от субъективной характеристики вины в гражданском праве и перешел к объективной: принятие или непринятие необходимых мер для надлежащего исполнения обязательства или непричинения вреда. По точному замечанию Е.А. Суханова «вина переводится из области трудно доказуемых субъективных психических ощущений конкретного человека в область объективно возможного поведения участников имущественных отношений с определенным масштабом должного поведения». Должник, проявивший достаточную степень заботливости и осмотрительности, требующихся от него по характеру обязательства и условиям оборота, признается невиновным. Развитием уже этой тенденции можно признать возрастание количества случаев, когда ответственность наступает независимо от наличия вины. Независимо от вины, например, наступает ответственность лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, владельцев источников повышенной опасности, профессиональных хранителей и других лиц. Что касается установления ответственности лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, независимо от вины, то здесь вполне можно согласиться с С.В. Сарбашем, что «теоретически нет оснований для отхода от принципа ответственности за вину для предпринимателей, но практические потребности заставляют делать исключения из этого правила», поскольку установление ответственности предпринимателей независимо от вины, не имея теоретического обоснования, носит чисто прагматический характер, способствует стабилизации имущественного оборота, повышению доверия между его участниками, позволяет в большей степени защитить права слабой стороны. Поэтому вина, точнее ее отсутствие, не подлежит доказыванию при рассмотрении дел, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности.

 Следующий широко распространенный случай ответственности без вины - это ответственность владельцев источников повышенной опасности за вред, причиненный источником повышенной опасности. В юридической литературе введение такой ответственности обычно объясняют повторяющимся, статистически предвидимым характером вреда, причиняемого источником повышенной опасности. «Возложение ответственности за случайно возникший вред в подобных случаях побуждает причинителя… принимать дополнительные меры, направленные на предотвращение вреда». Представляется, что главным при установлении ответственности владельца источника повышенной опасности независимо от вины является все-таки не стимулирование правомерного поведения последних, хотя и этого нельзя отрицать, а обеспечение повышенной защиты прав и законных интересов потерпевших, поскольку причинение вреда носит объективно повторяющийся характер. Как отмечал В.И. Кофман «без использования источников повышенной опасности общество обойтись, разумеется, не может. Но вместе с тем необходимо обеспечить охрану интересов отдельных членов общества от той повышенной опасности, которую их использование представляет. Эту цель и преследует распространение на рассматриваемую группу случаев принципа ответственности за причинение, благодаря которому… достигается более справедливое разрешение коллизии интересов причинителя и потерпевшего». Наконец, третьим случаем ответственности независимо от вины, на котором хотелось бы остановиться более подробно, является возмещение вреда, причиненного гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вреда, причиненного юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности. Ст. 1070 ГК РФ устанавливает, что такой вред возмещается за счет казны РФ, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта РФ или казны муниципального образования в полном объеме, независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. Такое изъятие из общих начал гражданско-правовой ответственности установлено для гражданско-правовой защиты конституционных прав граждан, и прежде всего, права на свободу и личную неприкосновенность, в то время как за другие незаконные действия государственных органов и должностных лиц ответственность наступает на общих основаниях, то есть при наличии вины (ст. 1069 ГК РФ).

 Законодательство содержит и другие случаи ответственности независимо от вины, например, это ответственность профессиональных хранителей за повреждение вещи (ст. 901 ГК РФ), такова ответственность за вред, причиненный вследствие недостатков товаров, работ или услуг (ст. ст. 1095-1098 ГК РФ). Все это позволяет сделать вывод, что нет какого-то единого основания, единой причины, которые бы обусловили применение ответственности на началах причинения, за случайное нарушение обязательств, причинение вреда. Вместе с тем нетрудно заметить, что установление ответственности независимо от вины, как правило, сопровождается введением обязательного страхования гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, что и сделано в отношении владельцев транспортных средств (ОСАГО). Следует признать, что количество таких случаев безвиновной ответственности с развитием общества будет возрастать.

3. Следующей тенденцией, тесно связанной с предыдущей, является применение страхования гражданско-правой ответственности. Страхование гражданско-правовой ответственности за причинение вреда имеет достаточно большие преимущества как для потерпевшего, так и для причинителя вреда. Страхование гражданско-правовой ответственности позволяет потерпевшему быть уверенным в получении страховой выплаты, которая компенсирует понесенные им убытки, поскольку страховые организации являются финансово устойчивыми и платежеспособными, в отличие от непосредственных причинителей вреда, которые могут оказаться не в состоянии возместить причиненный вред. Что касается потенциальных причинителей вреда - страхователей, то страхование гражданско-правовой ответственности позволяет им ограничить свои расходы уплаченными страховыми премиями (взносами), которые значительно меньше по размеру могущего наступить вреда, и соответственно, страховых выплат. Гражданское законодательство при страховании гражданско-правовой ответственности за причинение вреда не устанавливает никаких дополнительных ограничений, в отличие от страхования договорной ответственности. Однако на практике наибольшее распространение получило обязательное страхование гражданско-правовой ответственности владельцев транспортных средств (ОСАГО); гражданско-правовой ответственности перевозчиков. Следует отметить, что установление ответственности независимо от вины за причинение вреда источником повышенной опасности, сопровождается введением обязательного страхования гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, что и сделано в отношении владельцев транспортных средств введением ОСАГО, позволившим обеспечить возмещение вреда потерпевшим за счет специального фонда, и в тоже время обеспечить защиту прав владельцев транспортных средств, причинивших вред. Что касается страхования предпринимательского риска, то законодательство содержит возможность такого страхования предпринимателями своего риска, например, КС РФ указал, что в договорах с лицами, осуществляющими деятельность по ведению реестра владельцев ценных бумаг, вполне возможно включение положения о добровольном страховании регистратором риска неправомерного списания акций (см.: Постановление КС РФ от 28 января 2010 г. № 2-П).

 Страховые выплаты при страховании гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, как правило, имеют установленные законом ограничения (пределы). Так при ОСАГО размер страховой выплаты не может превышать 500000 - в части возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью каждого потерпевшего и 400000 рублей - в части возмещения вреда, причиненного имуществу каждого потерпевшего; при страховании гражданско-правовой ответственности перевозчиков размер страховой выплаты при причинении смерти пассажиру не может быть менее 2000000 рублей. Оставшиеся не возмещенными убытки могут быть истребованы по нормам главы 59 ГК РФ о возмещении вреда.

 В юридической литературе неоднократно отмечалось, что применение страхования имущества ведет к безответственности со стороны причинителя вреда. Представляется, что это не так, поскольку в порядке суброгации к страховщику, выплатившему страховое возмещение по договору имущественного страхования, переходит в пределах выплаченной суммы, право требования, которое страхователь (выгодоприобретатель) имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования. Страхование позволяет возместить причиненный страхователю (потерпевшему) ущерб наиболее оптимальным способом, и оно дополняется возможностью взыскания уплаченной суммы с причинителя вреда, т.е. причинитель вреда в конечном счете привлекается к ответственности, но уже в порядке суброгации. Поэтому нельзя признать, что страхование вытесняет гражданско-правовую ответственность как таковую, а лишь означает ее перемещение на более поздний этап. Кроме того не следует забывать, что если страховая выплата не компенсирует потерпевшему убытки в полном объеме, то потерпевший может требовать их уплаты, заявив требование о возмещении вреда на основании норм главы 59 ГК РФ.

4. Нуждается в дальнейшем совершенствовании законодательство в области возмещения вреда, причиненного при так называемом массовом деликте, который характеризуется причинением огромного по размеру ущерба одновременно жизни, здоровью и имуществу множества лиц, государству, окружающей среде и значительным числом потерпевших. Такие деликты возможны в результате техногенных катастроф, террористических актов и т.п. В этой сфере действуют специальные законы, регламентирующие возмещение вреда, причиненного в результате террористических действий, а также причиненного радиационным воздействием при выполнении работ в области использования атомной энергии. В настоящий момент целостного решения проблема возмещения вреда, причиненного массовым деликтом, не получила. Более того вообще не решен вопрос о возможности применения гражданско-правовой ответственности при таких деликтах, поскольку вред возмещается либо за счет соответствующих бюджетов, либо государство обеспечивает выплату сумм в части, превышающей предел возмещения, установленный для эксплуатирующей организации.

 5. Наконец, хотелось бы обратить внимание на такую тенденцию в развитии законодательства, как стирание различий между договорной и деликтной ответственностью при возмещении вреда. Так, законодательство предусматривает применение норм о возмещении вреда (главы 59 ГК РФ) независимо от наличия или отсутствия договорных отношений при причинении вреда жизни и здоровью гражданина и причинении вреда жизни, здоровью или имуществу лиц вследствие конструктивных, рецептурных или иных недостатков товаров; статья 1084 ГК РФ устанавливает, что вред, причиненный жизни и здоровью гражданина при исполнении договорных обязательств, возмещается по нормам о деликтных обязательствах. Аналогичная норма содержится в ст. 800 ГК РФ, предусматривающей, что ответственность перевозчика за вред, причиненный жизни или здоровью пассажира, определяется по правилам главы 59 ГК РФ. Вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу одаряемого гражданина вследствие недостатков подаренной вещи, подлежит возмещению дарителем в соответствии с правилами, предусмотренными главой 59 ГК РФ.

 Особо регулируется возмещение вреда, причиненного вследствие конструктивных, рецептурных или иных недостатков товаров. Такой вред подлежит возмещению продавцом или изготовителем по выбору потерпевшему независимо от вины и от того, состоял ли потерпевший с ними в договорных отношениях или нет. Такое регулирование данных отношений можно объяснить тем, что деликтные обязательства в большей степени обеспечивают защиту прав и интересов потерпевших и позволяют в равной степени защитить как покупателей, так и иных пользователей приобретенных покупателями товаров, не состояших в договорных отношениях с продавцом.

 В тоже время можно отметить и встречную тенденцию, когда в интересах потерпевших возрастает значение договорных начал в регулировании возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью, например, п. 3 ст.1085 ГК РФ, устанавливающий объем и характер возмещения вреда, причиненного повреждением здоровья, допускает их увеличение в соответствие с договором. Российский законодатель, как и законодатели других государств, а также в соответствии с правилами, установленными в международных конвенциях, устанавливает единые правила возмещения вреда, независимо от договорного или внедоговорного основания их возникновения.

 Таким образом, российское законодательство о возмещении вреда находится в постоянном развитии и совершенствовании, пытаясь учитывать насущные потребности государства и общества на определенных этапах развития, что не означает преодоление всех проблем в регулировании этих отношений, которые остаются и требуют своего решения.

См.: Гражданское право. Учебник. Т. 3. Под ред. А.П. Сергеева и Ю.К. Толстого, М., 2003. С.20-21.

См.: Предпринимательство и право: опыт Запада. // Кулагин М.И. Избранные труды по акционерному и торговому праву. М., Статут, 2004. С. 308.

См.: Сарбаш С.В. Элементарная догматика обязательств. Учебное пособие. М., 2016. С. 287.

Гражданское право Учебник. Т. 1 / под ред. Е.А. Суханова, М., 2004, С. 608.

Сарбаш С.В. Элементарная догматика обязательств. Учебное пособие. М., 2016. С. 288.

Смирнов В.Т., Собчак А.А. Общее учение о деликтных обязательствах в советском гражданском праве: учеб. пособие. Л.: Изд-во Ленинигр. ун-та, 1983. С.50-56, 88.

Кофман. В.И. Причинная связь как основание ответственности по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому и хозяйственному праву. Екатеринбург, 2011. С. 296-311.