Посол КНР: Когда в Казахстане все стабильно и безопасно, то и нам хорошо

Нам нужно больше работать с населением, рассказывать, что мы делаем и ради каких целей.

Больше политик, но ничто дипломатическое ему не чуждо. Больше камень, нежели вода, и больше огонь на ветру, чем другое по отдельности. Таким представляется посол Китая в Казахстане Чжан Сяо. Его резкие заявления о политике не свойственны государственным посланникам, и его слышно. Он готов говорить и, по сути, отвечать на вопросы.

- Почти 12 лет назад мир оказался в кризисе, и так случилось, что тогда именно Китай стал "Белым лебедем", что вытащил мировую экономику.
Сегодня картина иная - Китай "Черный лебедь" рынка и связано это в первую очередь с эпидемией коронавируса. Рынки падают. Стагнация и это только первые симптомы. Одновременно можно сказать, что это первый кризис внутри Китая, который активно освещается - обычно страна достаточно закрыта для СМИ. Оценивало ли ваше правительство степень влияния всех этих факторов, включая поразительную открытость, на экономику?

- Конечно, Пекин серьезно изучает, ведет интенсивный мониторинг развития не только отечественной экономики, но и глобальной, что естественно, ввиду большого влияния на нее. Другие страны, я знаю, тоже следят, изучают плюсы и минусы для себя, извлекают уроки и опыт. В нынешнем случае, если сравнивать с тем кризисом, который разразился 12 лет назад, и после которого мировая экономика была спасена в основном благодаря экономике китайской, ситуация достаточно похожа. Еще и ввиду того, какую роль играет китайская экономика сегодня в мировой экономике. Ведь за 10 лет она выросла в разы. Сейчас, по статистике МВФ, в мировом ВВП доля Китая – это порядка 19,6%.

Конечно, это очень много.
Способна ли и в этот раз китайская экономика вытянуть из кризиса остальных? Я считаю, то, что сейчас происходит, в том числе влияние вируса на экономики, это временно.
Давайте посмотрим на сегодняшнюю эпидемиологическую ситуацию в Китае: мы наблюдаем устойчивый и даже стремительный рост числа тех, кто выздоровел, по последним данным, из больниц выписали 37 тысяч пациентов. При этом наблюдается также устойчивое - уже почти 20 дней подряд - снижение новых случаев заражения. О чем это говорит? О том, что беспрецедентные меры, предпринимаемые правительством Китая, дали эффект - вирус в пределах Китая локализован, и пик эпидемии уже прошел. Как заявил буквально на днях наш министр здравоохранения, 13 февраля было 3900 заболевших – был пик. А

27 февраля по всему Китаю было зафиксировано 323 новых зараженных, 318 из них - в провинции Хубэй, то есть за ее пределами – всего 5 случаев. Поэтому уже есть уверенность в скорой победе над этим вирусом. Поэтому, повторюсь, это влияние исключительно временное. И как только наступит этот день, сразу будет наблюдаться скачок экономики. Прежде всего, в сферах туризма, потребления, обслуживания, а это значительно поспособствует развитию экономики в целом.

- Оценивало ли правительство Китая, либо какие-то крупные исследовательские институты, предполагаемый или даже существующий экономический ущерб от коронавируса?

- Возможно, есть, но я не знаю…

- Можно ли говорить, что во всех провинциях Китая наблюдается, так сказать, "замершее" состояние?

- Не совсем. Приведу пример: да, сейчас туристов нет, рестораны не работают, развлекательные учреждения не работают, супермаркеты, магазины, торговые центры тоже. Но за счет всего этого очень быстрыми темпами, например, увеличились грузоперевозки внутри страны. Еще один. Реального шопинга нет, но вместе с тем в разы увеличился онлайн шопинг. Третий: значительно увеличилась потребность в курьерских услугах. Та же фармацевтика работает круглосуточно без выходных. Поэтому, конечно, далеко не вся экономика стоит на месте.

- А производственные мощности, заводы, фабрики в Китае тоже стоят?

- Частично. С 10 февраля мы уже объявили о постепенном поэтапном восстановлении производства. И на сегодняшний день 75-80% производств уже возобновили работу. Еще раз - эти трудности временные, и мы их в любом случае преодолеем и встанем на новый путь развития экономики. Причем, это развитие будет иметь новые масштабы и новый характер – высококачественный. Например, устаревшие технически, морально, экологически и т.д. производства, которые в этот кризис "умрут", восстанавливать никто не будет. Будет переход на качественное развитие высокотехнологичных производств. Потому что технологии, искусственный интеллект в борьбе с вирусом очень хорошо себя зарекомендовали. После вируса эти отрасли получат стремительное развитие.

- А вы не считаете, что угроза изначально была переоценена в самом Китае? И это потом перекинулась на весь мир?

- Да, мы перестраховались. Но практика показывает, что мы сделали правильно, мы правильно оценили риски. Для 6 миллионов человек накануне праздника весны - самого важного, самого большого для нас праздника (Китайский новый год во второй половине января – Д.К.), когда по традиции все ездят, передвигаются туда-сюда, был огромный риск. То, что было нами предпринято, для других стран, наверное, немыслимо, в том плане, что "это - чересчур", это "ограничивает свободы человека" и даже "нарушает его права". На самом деле это были вынужденные меры. Не было бы их, мы были бы в очень сложной ситуации.

Еще один момент – это китайская медицина. В борьбе с коронавирусом она так хорошо зарекомендовала себя, что даже мы не ожидали. Вакцины нет, эффективного лекарства нет, опыта нет ни у кого – как лечить, что делать? И неожиданно в этом случае традиционная китайская медицина прекрасно показала себя в излечении пациентов.

- А как вы оцениваете рост ксенофобии на фоне вируса, на мой взгляд, не совсем оправданный? Ведь были высказывания достаточно жесткие, и в Казахстане в том числе... Причем похожая ситуация и в Индии, Корее, Монголии. Каким образом вы попытаетесь снизить этот градус?

- Возможно, я не владею достаточной информацией о соседних странах. Но, например, Южная Корея в борьбе с вирусом оказывает нам огромную поддержку. В целом, я считаю, что, наверное, все не так страшно. Некоторые подобные настроения у отдельных людей наблюдаются, да, я знаю, что у некоторых в силу тех или иных причин не совсем дружелюбное отношение к Китаю. Возможно, эти люди недостаточно знают о нынешнем уровне казахстанско-китайских отношений, либо плохо понимают, чем реально выгодно китайско-казахстанское взаимодействие, либо эта ситуация умышленно подогревается некими силами как внутри страны, так и за пределами Казахстана.

В целом, я считаю, что нам нужно работать с населением, заниматься культурно-гуманитарной составляющей, рассказывать, что за страна Китай вообще, каковы ее цели, какую внешнеполитическую деятельность она ведет, в том числе в отношении Казахстана. Также нужно донести до населения то, что Китай, хочется - не хочется, но сосед. С Китаем у Казахстана 1700 км общей границы. И для Казахстана, и для Китая первостепенная задача – наладить отношения со своими соседями. В этой связи я полностью поддерживаю недавнее выступление президента Токаева в Мюнхене, где он сказал, что Казахстан граничит и с Россией, и с Китаем, и мы получаем очень много хорошего, положительного от взаимоотношений с нашими соседями. Это очень мудро.

Посмотрите на сегодняшний мир. Есть ли такая страна, которая не хочет выстраивать нормальные отношения со своими соседями? Неужели есть кто-то, кто не понимает важности этого? Кто-то может допустить, что будет процветать, развиваться, обеспечивать благосостояние народа без этого? Этого не может быть вообще! И это касается не только экономики, благосостояния, это касается и обеспечения безопасности.

Разве можно обеспечить собственную безопасность без налаживания должных отношений с соседями или обеспечения безопасности у них? Когда рядом с тобой хаос или война, разгул терроризма и экстремизма, разве сможешь ты чувствовать себя в безопасности за закрытыми дверями? Это наивно! Если в СУАР бесконечные конфликты, то о какой безопасности может идти речь во всех соседних странах, во всей Центральной Азии? Терроризм не имеет грани, как и экстремизм. Поэтому мы не должны рассматривать друг друга как враги или противники. Наш общий враг – терроризм, сепаратизм, экстремизм, наркотрафик, а теперь еще и эпидемия.

- Можно ли расценивать то огромное количество проектов, которые Китай реализует в Казахстане, как демонстрацию лояльности – одного государства к другому, власти одной страны к власти другой?

- Конечно!

- Тогда почему Китай молчит? Почему не рассказывает о своих проектах? Помимо строительства дорог вы выделяете гранты: на образование, медицину, другие проекты, достаточно выгодно суживаете деньги казахстанской экономике. Грубо говоря, вы даете, не требуя практически ничего взамен. Почему вы не культивируете эту свою лояльность, делаете многие вещи молча…

- Дело, пожалуй, в специфической психологии китайцев. Вы знаете, что мы находимся под большим влиянием конфуцианства, которое учит нас делать то, что ты считаешь нужным, при этом не демонстрируя себя и не выпячивая. Окружающие и время оценят тебя по достоинству. Поэтому мы уже привыкли не афишировать себя, не рекламировать, как некоторые наши заокеанские партнеры. Вообще, в китайском языке нет слова "реклама". Мы не знаем, как рекламировать себя, как читать высокие морали другим. Не знаю, хорошо это или плохо, но это гены…
Однако за счет этого мы получаем в лице Казахстана стабильно процветающего соседа. Для нас это крайне важно, мы заинтересованы в этом. Когда в Казахстане все стабильно и безопасно, то и нам хорошо.

- А рецепт борьбы с синофобией существует по-вашему?

- Когда я был начинающим дипломатом, тогда ни в Казахстане, ни во всем мире, наверное, еще не было синофобии… Нам нужно больше работать с населением, рассказывать, что мы делаем и ради каких целей. Надо объяснить, что здесь нет никакой геополитики и корыстных целей, темных замыслов - все открыто и прозрачно. Я считаю, то, что люди забеспокоились, это вполне нормально и понятно…

- А почему они забеспокоились? Почему у некоторых возникает страх перед Китаем и китайцами?

- Любой человек беспокоится, прежде всего, за свою жизнь, за стабильную работу, чтобы никто не занял их рабочие места, их землю. Возможно, у людей под воздействием "неправильных" СМИ возникли опасения. Но зачем нам претендовать на чужую землю? Разве Китай маленькая страна? Нет! Нам достаточно, и мы не хотим сюда никого переселять. И потом – человек всегда ищет, где лучше. А в Казахстане полгода холод и морозы!

- Недавно, когда вводили систему видеонаблюдения "Сергек", был огромный антикитайский всплеск. Что якобы вы можете перехватывать и контролировать информацию с этих камер. Как вы, как глава дипмисии, отвечаете на такое, а также на подобные вызовы?

- Эти системы видеонаблюдения широко применяются во всех странах мира. И если эти системы применяются в других странах, то почему их не применять в Алматы? Они нужны местным властям, полиции для обеспечения общественной безопасности. Системы видеонаблюдения закупают у нас местные власти, не мы же продвигаем или навязываем им свою продукцию! Но если в других странах люди их не опасаются, то почему этих камер опасаются алматинцы?! Их должны опасаться преступники, воры, экстремисты…
Не секрет, что в Алматы самая высокая преступность. Так что решение властей установить видеонаблюдение вполне обосновано и целесообразно. Отмечу, существует очень высокая конкуренция между производителями этих систем. И эта ситуация, считаю, подогревается какими-то силами. Кто стоит за этими разговорами? Конкуренты китайских компаний…

- В Китае уникальная высокоинтеллектуальная система наблюдения. А о том, сколько китайских специалистов работает в области искусственного интеллекта, новых технологий ходят легенды... Можем ли мы ожидать прорыва в ближайшее время?

- Подождите чуть-чуть! Как только мы преодолеем вирус, сразу все увидят рывок в этом направлении – цифровизации, искусственном интеллекте, обработке и хранении информации и т.д.
Да, в ходе борьбы с вирусом мы наблюдали и убедились в преимуществах новых технологий. Уже на заседании ЦК Компартии принято решение усиленными темпами развивать эти отрасли. Акцент, в том числе в вопросе финансирования, будет сделан на этой отрасли.

- Поговорим об образовании. Совершенно неожиданно Китай стал лидером в этой сфере. Что произошло? Почему вдруг ваши университеты ворвались в мировые рейтинги, а молодые ученые удивляют открытиями?

- Все очень просто. Это финансирование. Когда государство ставит в приоритет образование и развитие, когда в это идут огромные финансовые вливания, когда поддерживается научная деятельность и повышается зарплата преподавателям, ученым, тогда и получается, то о чем вы говорите.

- Какие гуманитарные, образовательные программы уже действуют для казахстанской молодежи?

- Ежегодно мы выделяем порядка 80-100 грантов для казахстанской молодежи, которая желает учиться в Китае. Да, это немного. Знаете почему? У нас очень тяжелый язык. Мы не сможем набрать много студентов. С другой стороны мы очень активно развиваем и продвигаем программу "Институт Конфуция", она очень востребована здесь. В Казахстане уже пять институтов Конфуция, и мы думаем увеличивать их количество.

- А вы не хотите поднять вопрос о разработке долгосрочных программ обучения в Китае, например, начиная со школы? Ведь это весьма поспособствует росту лояльности со стороны казахстанцев…

- Я обязательно попробую.

- Далее – бизнес. Китай в свое время говорил о строительстве большого количества предприятий в Казахстане. В какой стадии находится план запуска 55 объектов?

- Из 55 проектов 15 уже завершены, они работают. Отмечу особо знаковые. Первый - нефтеперерабатывающий завод в Шымкенте, построенный еще при СССР. Он, конечно, устарел и по техническим, и по экологическим требованиям. Благодаря нашей совместной реконструкции сейчас это современное предприятие: производство увеличено в разы, улучшилось качество продукции, производится бензин по стандартам Евро-4 и Евро-5.

Второй – завод по производству цемента в Кызылординской области мощностью один миллион тонн цемента в год, который превратил Казахстан из импортера в экспортера качественного цемента.

Третий – завод по производству стальных труб большого диаметра в Алматы производственной мощностью 100 тысяч тонн в год.
13 проектов на стадии строительства, остальные на стадии рассмотрения. Поясню общественности: если мы заявили о готовности реализации 55 проектов, это не значит, они готовы и их можно запускать.

При этом проекты эти не устойчивые, мы регулируем их в соответствии со спросом. Например, на днях казахстанская сторона на фоне борьбы с вирусом предложила заменить в списке один проект строительством больницы. Будем изучать это предложение. Не исключено, что на следующей неделе будет другое, например, в фармацевтике. Мы рассмотрим и его.

Беседовал Денис Кривошеев