О влиянии вины субъектов страхового обязательства на обязанность страховщика произвести страховую выплату
А. Танага, кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права ФГБОУ ВПО «КубГАУ», г. Краснодар, Россия ©
Общие положения
Важнейшей функцией и способностью человека является познание. В каждый конкретный исторический момент человечество находится на (относительном) пике развития, что свидетельствует об эволюционном прогрессе. Это объективная оценка, но лишь кратковременная, даже сиюминутная.
В процессе эволюции человек оказался «по ту сторону» природы, фактически выйдя из неё. Потому одной из важнейших характеристик цивилизационного процесса является уровень всестороннего познания человеком природы. То же касается и отношений между людьми. Если бы общество достигло уровня всеобщего глобального знания, то были бы исключены различного рода случайности. В результате отпала бы всякая необходимость в страховании. На современном этапе эволюционного процесса слишком рано говорить о таком уровне. Потому следует признать, что в обозримом будущем роль страхования в экономике будет лишь возрастать. Более того, со всё более стремительным развитием научно-технического прогресса эта тенденция однозначно сохранится и лишь усилится.
Практически полвека назад К.А. Граве и Л.А. Лунц говорили о том, что уровень развития науки и техники не позволяет подчинить контролю человека разрушительные силы природы, вредоносные действия которых проявляются в стихийных бедствиях /1/. Когда же происходят «сбои» при использовании познанных человеком природных (например, физических) закономерностей, то речь идёт о несчастных случаях /2/.
Одним из средств борьбы с названными негативными явлениями служит страхование. Объективного рода негативные события, выразившиеся в стихийных бедствиях, не зависящих от воли субъектов страховых правоотношений, исключаются из предмета исследования по заявленному в теме статьи вопросу. Соответственно, о вине страхователя, выгодоприобретателя или застрахованного лица следует говорить лишь применительно к страховым случаям, отнесённым выше к категории несчастных случаев.
Ещё Г.Ф. Шершеневич среди обязанностей страхователя выделял «заботу о сохранении своих вещей». Потому наличие умысла («злой умысел», влекущий отсутствие признака случайности) или грубой неосторожности (приравненной к злому умыслу) страхователя в гибели или повреждении имущества освобождало страховщика от выплаты страхового возмещения /3/.
Действительно, основу правового регулирования поставленного вопроса должны составить представления о доброй совести. Ведь, заключая договор страхования, страхователь должен представить в качестве объекта страхования лишь интересы, в сохранении которых у него имеется необходимость. Потому умаление данного интереса по воле страхователя либо иных лиц «на стороне страхователя» /4/ должно влечь, по крайней мере, к отказу в выплате страхового возмещения в имущественном страховании или страховой суммы в личном страховании.
Правовое регулирование: историческая справка
В кодифицированных актах отечественного гражданского законодательства первое упоминание о влиянии вины субъектов на стороне страхователя было включено в ст. 393 ГК РСФСР 1922 г. Эта статья содержала одну императивную норму, согласно которой страховщик освобождался от уплаты страховой суммы, если страховой случай наступал вследствие умысла или грубой неосторожности страхователя или выгодоприобретателя.
В условиях принятия и действия первого российского Гражданского кодекса названная норма являлась несомненным достижением и позволяла исключить различного рода злоупотребления со стороны страхователя или выгодоприобретателя. Более того, такая норма была необходимой в условиях общества, деморализованного первой мировой войной, Октябрьской революцией, братоубийственной гражданской войной, неизвестностью перспектив. Но это был лишь мотив.
Целью же введения данной нормы была, на мой взгляд, защита финансовых интересов и без того экономически слабого (вследствие послевоенной разрухи и разграбления) государства. Почему государства? Об этом свидетельствуют исторические реалии. Одним из первых шагов новой власти была национализация страховой отрасли - сначала на республиканском уровне. Декретом от 28 ноября 1918 г. «Об организации страхового дела в Российской Республике» /5/ была установлена государственная монополия на все виды страхования (кроме взаимного страхования кооперативных организаций).
Катастрофические темпы инфляции не позволили создать сколько-нибудь действенную систему государственного страхования. Потому Декретами СНК РСФСР от 18 ноября 1919 г. /6/ и от 18 декабря 1920 г. /7/ отменяется вообще личное, а затем и имущественное страхование. Последнее заменяется суррогатными средствами государственной поддержки. Менее чем через год возрождается государственное имущественное страхование с созданием системы органов Госстраха /8/. Постепенно этот процесс затронул и личное страхование. А в сентябре 1925 года государственная монополия в сфере страхования перешла с республиканского на общегосударственный - союзный уровень /9/.
Неразвитость и отсутствие вообще в стране на момент принятия ГК РСФСР 1922 г. личного страхования сказалось на том, что в ст. 393 были названы лишь страхователи и выгодоприобретатели. При этом закон не проводил отличий в правовых последствиях наступления страхового случая вследствие умысла и грубой неосторожности одного из этих лиц. Данное правило было применимым во всех сферах страхования. Но в силу объективных различий имущественного и личного страхования в полной мере оно было применимым лишь в отношениях имущественного страхования. А для личного страхования в соответствующие Правила были включены нормы, согласно которым умысел выгодоприобретателя мог освободить страховщика от выплаты страховой суммы.
Позднее ст. 393 ГК РСФСР 1922 г. была дополнена частью второй, регулирующей, как говорили К.А. Граве и Л.А. Лунц, сугубо отношения личного страхования /10/. Дополнение состояло в том, что страховщик освобождался от уплаты страхового вознаграждения в случаях: во-первых, если страховой случай наступил вследствие умысла или грубой неосторожности страхователя либо выгодоприобретателя, не являющегося одновременно застрахованным лицом; во-вторых, если страховой случай в течение первых двух лет по заключении договора страхования наступил вследствие умысла застрахованного лица.
Позже (в период действия ГК РСФСР 1964 г.) об обязанности, выделенной Г.Ф. Шершеневичем, говорил О.С. Иоффе: «страхователь обязан бережно относиться к застрахованному объекту, и не должен своими действиями способствовать наступлению страхового случая» /11/. Правовым последствием нарушения данной обязанности было освобождение страховщика от лежащей на нем обязанности, если страховой случай наступил вследствие умысла, а при имущественном страховании некоторых видов - также и грубой неосторожности страхователя или выгодоприобретателя /12/. Но соответствующего правила сам ГК РСФСР 1964 г. (как и Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г.) не содержал, а изложенные нормы были закреплены в традиционных для того времени ведомственных актах - в правилах страхования различного рода рисков.
В действующем Гражданском кодексе РФ соответствующие правила также нашли своё закрепление, о чём пойдёт речь ниже в данной статье.
Современное правовое регулирование вопроса в России
Правовому регулированию последствий наступления страхового случая по вине страхователя, выгодоприобретателя или застрахованного лица посвящена статья 963 ГК РФ. При этом законодателем закреплены отличающиеся правила, во-первых, в зависимости от формы вины - умысла или неосторожности; во-вторых, в зависимости от вида страхования - имущественного или личного. Исходя их этих факторов, являющихся определяющими для определения тех или иных правовых последствий, будет построено изложение современного состояния правового регулирования поставленного вопроса.
Влияние умысла
По общему правилу, если страховой случай наступил вследствие умысла страхователя, выгодоприобретателя или застрахованного лица, то страховщик, по общему правилу, как в личном, так и в имущественном страховании освобождается от выплаты страховой суммы или страхового возмещения (абз. первый п. 1 ст. 963 ГК РФ).
Из этого правила имеются исключения, вытекающие из сути отдельных видов страхования. Примечателен ход законодателя, не допустившего неопределённости перечня источников закрепления исключений. К таковым могут быть отнесены лишь нормы пунктов 2 и 3 ст. 963 ГК РФ. В данных нормах закреплено два исключения из общего правила об освобождении страховщика от ответственности за направленный на наступление страхового случая умысел лиц на стороне страхователя.
Исключение из общего правила в сфере имущественного страхования
В первую очередь здесь следует назвать договор страхования гражданской ответственности за причинение вреда жизни или здоровью. Если в этом случае вред причинён по вине ответственного за него лица, то его умысел не освобождает страховщика от выплаты страхового возмещения (п. 2 ст. 963 ГК РФ). Ниже будет показано, что и неосторожность в данном случае не может служить основанием к отказу в выплате. В противном случае теряет смысл данный вид страхования, так как по общему правилу вина является элементом состава гражданского правонарушения, наличие которого и может привести лицо к ответственности. Следует лишь уточнить сферу применения рассматриваемого исключения. Таковой будет лишь деликтная ответственность, страхование которой осуществляется на основании ст. 931 ГК РФ.
Исключение из общего правила в сфере личного страхования
Практика свидетельствует о наблюдающейся деморализации общества, утрате ценности человеческой жизни - во главу угла ставятся лишь деньги. Не вдаваясь в мотивационные начала человеческого поведения, следует различать случаи умышленного лишения себя жизни (к сожалению, такие случаи не единичны) с единственной целью получения страховой суммы выгодоприобретателями, а также истинное страхование риска случайной смерти застрахованного лица, в пределах действия которого это лицо покончило жизнь самоубийством. Конечно, перед законодателем стояла сложнейшая задача разграничения названных явлений, притом используя лаконичные обороты законодательной техники. В итоге была введена норма пункта 3 ст. 963 ГК РФ, в соответствии с которой страховщик не освобождается от выплаты страховой суммы, которая по договору личного страхования подлежит выплате в случае смерти застрахованного лица, если его смерть наступила вследствие самоубийства, и к этому времени договор страхования действовал уже не менее двух лет.
Для полноты изложения данного вопроса следует уточнить, что термин «умысел» при самоубийстве имеет достаточно условный смысл. Его раскрыли в своё время К.А. Граве и Л.А. Лунц, но их интерпретация и сегодня остаётся актуальной. Об умысле в праве говорят как о форме вины лица. Вина же является элементом состава правонарушения. Но самоубийство не признаётся действующим законодательством правонарушением. Потому термин «умысел» в данном случае используется по аналогии, раскрывая психическое отношение лица к своим действиям: «лицо, совершившее самоубийство обладало сознанием и предвидело последствия своих действий, желало этих последствий» /13/. Этот тезис относим и к иным вопросам, связанным с реализацией норм ст. 963 ГК РФ.
Влияние неосторожности
Неосторожность в гражданском праве традиционно подразделяется на простую и грубую. Законодатель всегда выделял именно вторую группу, название же первой является условным - выработанным в теории и признаваемым большинством авторов. Потому, не вдаваясь в дискуссию, являющуюся предметом самостоятельного исследования и не влияющую на решение поставленного в названии статьи вопроса, далее будет использоваться общепризнанная терминология.
1. Влияние неосторожности в имущественном страховании.
А. Повлекшая наступление страхового случая простая неосторожность страхователя, выгодоприобретателя или застрахованного лица не оказывает какого-либо влияния на обязанность страховщика выплатить страховое возмещение. Это правило незыблемо, хотя и не получило должного закрепления в правовых нормах, оно лишь выводимо из последних. Такой вывод следует, на мой взгляд, из целей, смысла страхования; а также из генеральной посылки о том, что страховщик является экономически более сильной стороной правоотношения. Потому перед законодателем, исходя из идеи юридического равенства субъектов как цивилистического основополагающего начала (принципа) и основного элемента метода гражданско-правового регулирования, стоит задача максимального обеспечения реализации данной идеи. Важнейшим средством на пути к данному правовому идеалу должны стать нормы, ограничивающие произвол субъектов априори более сильных экономически. Анализируемые в данной публикации нормы служат этой цели и обеспечивают разумный баланс между противоположными интересами субъектов страховых правоотношений, основываясь, помимо принципа равенства, на общеправовых принципах добросовестности, разумности и справедливости.
Б. Напротив, грубая неосторожность (занимающая промежуточное положение между умыслом и простой неосторожностью) может служить основанием освобождения страховщика от обязанности выплатить страховое возмещение. Но для этого необходимо наличие ряда условий:
- это возможно исключительно в сфере имущественного страхования;
- для этого может быть учтена лишь грубая неосторожность страхователя или выгодоприобретателя;
- случаи освобождения страховщика от выплаты страхового возмещения должно быть прямо предусмотрено законом. Последний должен иметь лишь форму федерального закона, так как гражданское законодательство находится в исключительном ведении Российской Федерации (п. «о» ст. 71 Конституции РФ, п. п. 1 и 2 ст. 3 ГК РФ). Соответственно, если такие случаи будут закреплены в иных источниках, - эти нормы не будут иметь юридической силы (абз. второй п. 1 ст. 963 ГК РФ).
Несмотря на кажущуюся однозначность позиции законодателя, страховщики продолжают включать в правила страхования или в договоры условия об освобождении их от выплаты страхового возмещения при наступлении страхового случая по грубой неосторожности страхователя или выгодоприобретателя.
Так, стороны заключили договор страхования механизмов страхователя, находящихся на строительной площадке, от строительно-монтажных рисков. Страхование производилось на основании правил страхования, врученных страхователю при заключении договора, по которым имущество считалось застрахованным и на случай выхода из строя или разрушения строительных машин и механизмов. Правила страхования предусматривали, что авария на строительной площадке, произошедшая из-за грубой неосторожности страхователя, не является страховым случаем, даже если в остальном соответствует всем признакам страхового случая, указанным в правилах.
Страхователь обратился к страховщику с иском о возмещении убытков, вызванных необходимостью ремонта упавшего строительного крана. Страховщик отказал в выплате, так как не наступил страховой случай, предусмотренный правилами страхования. При расследовании обстоятельств происшествия было установлено, что неисправность, приведшая к падению крана, могла быть обнаружена при его освидетельствовании органом технадзора. Владелец не представил кран на освидетельствование перед установкой, хотя обязан был это сделать. Авария, таким образом, произошла вследствие грубой неосторожности страхователя.
Суд удовлетворил исковые требования страхователя, указав, что условие договоров (правил) имущественного страхования об отказе в выплате страхового возмещения вследствие грубой неосторожности страхователя или выгодоприобретателя является ничтожным, как противоречащее требованиям абзаца второго п. 1 ст. 963 ГК РФ /14/.
Включение Президиумом Высшего арбитражного суда РФ данного казуса в обзор практики направлен на обеспечение единообразия практики разрешения аналогичных споров. Но нельзя сказать, что такие споры уже не имеют места. Страховые компании продолжают включать в договоры условия, противоречащие норме абзаца первого п. 1 ст. 963 ГК РФ. Об этом свидетельствуют, в частности, следующие примеры.
В соответствии с условиями заключенного сторонами договора страхования гражданской ответственности перевозчика истец застраховал свою ответственность за вред, причиненный перевозимому грузу в т.ч. в результате переохлаждения или перегрева груза. Страхователю был выдан полис и Правила страхования гражданской ответственности, утверждённые страховщиком.
По договору перевозки перевозчик (страхователь) осуществил доставку 20 тонн томата в г. Сургут. Но по причине поломки холодильной установки произошла частичная порча перевозимого груза, что подтверждается актом Государственной инспекции по закупкам и качеству сельскохозяйственной продукции, согласно которому лишь 9% доставленного груза соответствовало стандарту (томаты полноценные), тогда как 91% было признано отходами (томатами загнившими и гнилыми). В акте указывалось, что заражение произошло во время транспортировки из-за высокой температуры. Страховщик отказал выплатить сумму страхового возмещения, сославшись на п. 3.2 указанных правил, освобождающий его от выплаты, если ответственность страхователя наступила вследствие допущенной им грубой неосторожности в отношении нарушения правил перевозки груза. Стороны не оспаривали наличия грубой неосторожности страхователя, выразившейся в непроведении инструктажа водителя по вопросу местонахождения дилерских пунктов по техническому обслуживанию соответствующих холодильных установок. Страхователь обратился в арбитражный суд с иском. Суд иск удовлетворил, сославшись на ничтожность условия правил, противоречащего абз. второму п. 1 ст. 963 ГК РФ /15/.
И сегодня та же страховая компания, ссылаясь на тот же пункт правил, отказывает в выплате страхового возмещения.
Например, между страховой компанией и предпринимателем заключён договор страхования риска гражданской ответственности перевозчика. В результате возгорания автомобиля, произошедшего вследствие грубой неосторожности водителя (работника страхователя), весь перевозимый груз был утрачен. Страховой случай наступил, но страховщик отказал в выплате страхового возмещения, сославшись на указанный в приведенном выше примере п. 3.2 Правил страхования гражданской ответственности. Страхователь обратился в суд с иском о взыскании со страховщика суммы страхового возмещения. Арбитражный суд иск удовлетворил, указав, что условие правил имущественного страхования об отказе в выплате страхового возмещения при наступлении страхового случая вследствие грубой неосторожности страхователя или выгодоприобретателя является ничтожным, как противоречащее норме абзаца второго пункта 1 статьи 963 ГК РФ /16/.
В другом деле также исследовался вопрос наличия оснований для отказа в выплате страхового возмещения при наступлении страхового случая вследствие грубой неосторожности страхователя. Но, как и в изложенных выше примерах, федеральный закон, закрепляющий соответствующие случаи освобождения страховщика от исполнения обязательства, отсутствует.
Предприниматель и страховая компания заключили договор страхования воздушных судов. Объектом страхования явилось воздушное судно, принадлежащее предпринимателю; его имущественный интерес, связанный с владением, пользованием, распоряжением судном, вследствие повреждения или уничтожения средства воздушного транспорта. Соответственно, страховым случаем являются гибель воздушного судна, пропажа его без вести, повреждения, происшедшие по любым причинам внезапного и непредвиденного характера. Страхование имущества производилось по пропорциональной системе. Страховщик обязался нести ответственность за убытки, происшедшие при проведении авиахимических работ и тренировочных полетов.
Страховой случай - гибель воздушного судна - наступил при проведении авиахимических работ. Страховщик отказал страхователю в выплате страхового возмещения, потому последний заявил иск. Ответчик в отзыве на иск приводил доводы о наличии в действиях страхователя грубой неосторожности, выразившейся в осуществлении авиахимических работ без соответствующей лицензии; в пилотировании при отсутствии системы управления воздушным движением и без метеообслуживания; в пилотировании судна лицом, не имеющим на это прав. Суд оценил действия страхователя как совершённые с грубой неосторожностью.
Арбитражный суд иск удовлетворил, исходя из факта наступления страхового случая, предусмотренного договором страхования, а также отсутствия оснований для освобождения страховщика от выплаты страхового возмещения. Кроме того, в материалах дела отсутствуют данные, свидетельствующие о наличии оснований для отказа в выплате страхового возмещения, предусмотренных ст. 963 ГК РФ /17/.
Особенности наступления страхового случая по договорам страхования риска деликтной ответственности при неосторожности на стороне страхователя.
Выше говорилось, что при страховании гражданской ответственности за причинение вреда жизни или здоровью умысел ответственного за такое причинение лица не освобождает страховщика от выплаты страхового возмещения. Тем более это правило действительно при причинении вреда по неосторожности (как грубой, так и простой).
II. Влияние неосторожности в личном страховании
Этот вопрос выделен лишь для того, чтобы показать соотношение законодательных решений в важнейших сферах страхования. В личном страховании неосторожность на стороне страхователя не имеет юридического значения, и ни в каких случаях не может влечь освобождения страховщика от выплаты страховой суммы.
Таким образом, освобождают страховщика от выплаты страхового возмещения или страховой суммы лишь следующие обстоятельства:
- умысел страхователя, выгодоприобретателя или застрахованного лица - как в имущественном, так и в личном страховании. Существует лишь два исключения из этого правила: страхование деликтной ответственности за причинение вреда жизни или здоровью гражданина и смерть застрахованного лица в результате самоубийства, если договор личного страхования к этому времени действовал уже не менее двух лет;
- грубая неосторожность страхователя или выгодоприобретателя - в случаях прямо предусмотренных федеральными законами, но не иными актами, тем более это недопустимо в соответствии с правилами страхования, утверждёнными самими страховщиками. Это правило также имеет исключение в отношении договоров страхования деликтной ответственности за причинение вреда жизни или здоровью гражданина.
В остальных случаях наличие вины на стороне страхователя не освобождает страховщика от выплаты страховой суммы или страхового возмещения.
Изложенные в статье вопросы имеют существенное значение для развития страхования в России. Вина на стороне страхователя является важнейшим инструментом действенности механизма страхования. Потому возможны серьёзные злоупотребления со стороны страховщиков, которые в итоге могут привести к подрыву доверия к институту страхования в целом. Печально, что это не просто теоретические предположения, а выявленные факты реальной действительности. Оставляет надежду лишь то, что законодатель не позволил решать все рассмотренные в данной статье вопросы на уровнях ниже федерального закона. Считаю, что все правила страхования должны подвергаться тщательному анализу со стороны органа страхового надзора и санкцией за нарушения должно быть лишение лицензий недобросовестных страховщиков, включающий в условия договоров правила, противоречащие императивным нормам статьи 963 ГК РФ.
В настоящий момент условия правил страхования, не соответствующие нормам ст. 963 ГК РФ, являются ничтожными - на основании ст. 168 ГК РФ. Страховые компании, обосновывая правомерность своей позиции, ссылаются на принцип свободы договора. Конечно, ссылки на данный принцип в этих случаях неуместны в силу следующих обстоятельств.
Свобода определения условий договора имеет границы, в том числе очерченные императивными нормами. При этом достаточно лишь императивности нормы, чтобы признать недопустимость включения в договор отличного от её диспозиции условия /18/. Правовой основой такого вывода является п. 1 ст. 422 ГК РФ, в соответствии с которым «договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения». А сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, является ничтожной (ст. 168 ГК РФ). Как правило, конечно, в целом сделка соответствует таким требованиям. И если выявлено лишь противоречие условий договора нормам ст. 963 ГК РФ, то ничтожными будут только эти условия - в соответствии со ст. 180 ГК РФ.
Литература
1. Граве К.А., Лунц Л.А. Страхование. М.: Госюриздат, 1960. С. 5.
2. Там же.
3. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М., 1995. С. 258.
4. Конечно, представленный термин является условным и предложен нами для обобщенной характеристики субъектов, противостоящих, наряду со страхователем, в страховом праве страховщику. К таковым относятся: выгодоприобретатель и застрахованное лицо.
5. Собрание узаконений РСФСР (далее - СУ РСФСР). 1918. № 86. Ст. 904.
6. СУ РСФСР. 1919. № 56. Ст. 542.
7. СУ РСФСР. - 1920. - № 100. - Ст. 538.
8. О государственном имущественном страховании: Декрет СНК РСФСР от 6 октября 1921 г. СУ РСФСР. 1921. № 69. Ст. 554.
9. Положение о государственном страховании СССР: утв. Постановлением ЦИК СССР и СНК СССР от 18 сентября 1925 г. СЗ СССР. 1925. № 73. Ст. 537.
10. Граве К.А., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 20.
11. Иоффе О.С. Обязательственное право. М.: Юрид. лит., 1975.
12. См.: там же.
13. Граве К.А., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 148.
14. П. 9 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования: Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 28 ноября 2003 г. № 75. Вестник ВАС РФ. 2004. № 1.
15. Архив Арбитражного суда Краснодарского края. 2004. Решение от 5-12 июля 2004 г. по делу № А-32-4347/2004-20/63.
16. Решение Арбитражного суда Краснодарского края от 15 ноября 2006 г. по делу № А-32-6102/2006-50/103.
17. П. 13 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования: Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 28 ноября 2003 г. № 75. Вестник ВАС РФ. 2004. № 1.
18. Танага А.Н. Принцип свободы договора в гражданском праве России. СПб.: «Юридический центр Пресс», 2003. С. 102.
