#Все о теннисе
Сулеймен назвал ошибочным подход Запада к борьбе с исламским экстремизмом в ЦА
Фото: pixabay
Афганистан получил прозвище "кладбища империй" в связи с историческими трудностями и потерями, с которыми сталкивались иностранные державы, предпринимавшие военные попытки в этом регионе. Эта проблема сохранялась от Британской империи до Советского Союза и, совсем недавно, США.
Длительный и децентрализованный характер восстаний племен в Афганистане делает достижение окончательной победы трудновыполнимой задачей. Кроме того, приверженность отдельных групп, укрываемых бывшим руководством движения "Талибан", экстремистским религиозным идеологиям, таким как "Аль-Каида", привела к глобальному терроризму, примером которого стали теракты 11 сентября в США и другие насильственные действия по всему миру.
Несмотря на значительные усилия США по модернизации Афганистана, установление демократии и западных ценностей оказалось непреодолимой проблемой, даже несмотря на более чем 100 млрд. долл. иностранной помощи. На фоне эскалации напряженности между исламским и западным населением, усугубляемой такими событиями, как смертоносная атака ХАМАС на Израиль в октябре, возникает опасение, что террористы в Афганистане могут перенаправить свои усилия на Запад.
Часто упускается из виду угроза, которую представляют салафитские террористы и радикальные группировки для развивающихся демократических стран Центральной Азии. Эти светские республики с мусульманским большинством рассматриваются как благодатная почва для распространения недемократических и потенциально насильственных влияний. Для укрепления демократии в Центральной Азии Запад должен воздерживаться от поддержки нелиберальных религиозных движений, что ставит под угрозу светскую идентичность региона и безопасность его жителей.
Центральная Азия в глазах Запада
Некоторые западные политики, прикрываясь тем, что их страны способны противостоять исламским экстремистским движениям внутри страны, неверно понимают тонкий баланс между защитой личных свобод и борьбой с религиозным экстремизмом. Тем самым они невольно оказывают помощь этим экстремистским группировкам. Несмотря на отсутствие непосредственной угрозы полного свержения террористами западных демократических институтов или создания панисламского государства на территории западных стран, ситуация в Центральной Азии остается нестабильной.
Экстремистские исламские идеологии продолжают бросать вызов сосуществованию демократии в светских республиках региона. В отличие от большинства западных стран, центральноазиатские государства сталкиваются с прямым вторжением боевиков из Афганистана, стремящихся к распространению джихада и созданию исламского халифата на территории от Египта до Китая.
Стремление салафитских террористов и других групп распространить свою нелиберальную и насильственную повестку дня на Центральную Азию, зачастую проникая из соседнего Афганистана, проявляется в их растущем присутствии в образовательных учреждениях и общественной жизни. Это проникновение пропагандирует порабощение женщин и нетерпимость к другим сектам и религиям. В ответ на это некоторые государства Центральной Азии занимают жесткую позицию по отношению к религиозному прозелитизму и распространению радикальной пропаганды.
Настойчивое стремление западных стран поддержать религиозные движения, некогда считавшиеся опасными, такие как "Таблиги Джамаат", выглядит неискренним. Лицемерным выглядит и отстаивание практики, отличающейся от той, которая применяется внутри страны, например, отмена ограничений на ношение восточных головных уборов в странах Центральной Азии, в то время как в некоторых американских штатах до сих пор запрещено носить религиозную одежду учителям.
Позиция Центральной Азии в отношении религиозных свобод аналогична позиции Франции и, до недавнего времени, Турции.
Государственный секуляризм в ЦА и террористические угрозы
Государственный секуляризм в Центральной Азии существенно отличается от подхода, характерного для большинства западных стран, включая США. Если западные государства придерживаются нейтральной позиции по отношению к религии, делая акцент на предотвращении подстрекательства к насилию, а не на идеологии, то государства Центральной Азии, как Франция или Турция до смены власти, ставят во главу угла недопущение влияния какой-либо одной религии на политические институты и общество. Это не означает подавления религиозного самовыражения, а, напротив, обеспечивает законную роль различных религий, контролируемую и защищаемую государством в постсоветских обществах.
Давняя угроза терроризма в Центральной Азии усугубилась в связи с недавним возвращением талибов в Афганистан. Это возрождение еще больше подпитывает экстремистские идеологии, оказывая влияние на страны Центральной Азии, которые поддерживали усилия США по борьбе с талибами. Подобно западным странам, таким как Великобритания и Бельгия, государства Центральной Азии сталкиваются с проблемой возвращения граждан, участвовавших в глобальных радикальных движениях, которые могут сформировать "спящие ячейки" у себя на родине.
В период постсоветской независимости центральноазиатских государств наблюдалось недовольство со стороны религиозных радикалов. Так, в 1990-х годах в Узбекистане произошло несколько терактов, приписываемых Исламскому движению Узбекистана (ИДУ), включая взрывы в столице страны и покушение на жизнь президента в 1999 году. Кроме того, в тот же период экстремистские элементы были вовлечены в ожесточенную гражданскую войну в Таджикистане.
В начале 2000-х годов в Казахстане активизировалась группировка "Исламский джихад" (ИДГ) - ответвление ИДУ, признанное Советом Безопасности ООН иностранной террористической организацией. После теракта, совершенного террористом-смертником ИДГ в 2011 г., в Казахстане было раскрыто множество террористических заговоров, что привело к принятию более жестких законов, регулирующих деятельность религиозных групп.
Пример из практики
Подход Казахстана к исламу в обществе Казахстан является примером того, как Запад иногда неверно представляет себе эту проблему. Будучи светским государством, предоставляющим равные права всем религиозным объединениям в соответствии со своей Конституцией, Казахстан не дискриминирует религиозные меньшинства, но запрещает политические партии, связанные с религией. Как и в большинстве стран Центральной Азии, религиозная одежда запрещена в государственных и образовательных учреждениях.
В стране нет государственной религии, однако в качестве традиционного вероисповедания широко распространен умеренный ислам ханафитского толка. В Казахстане мирно существуют многочисленные религиозные объединения, в том числе такие небольшие группы, как мормоны и харе-кришнаиты.
Центральное место в казахстанском обществе занимает оппозиция политическому исламу. Исследование Gallup показало, что в 2013 году Казахстан продемонстрировал один из самых низких уровней поддержки законов шариата среди мусульманских стран – всего 10%, уступая лишь Азербайджану с 8%.
В частной жизни казахстанские мусульмане склонны к более либеральной интерпретации религиозного учения. Критика религиозной деятельности в Интернете в Казахстане, изложенная в недавнем отчете Комиссии США по международной религиозной свободе (USCIRF), часто кажется несправедливой, если учитывать контекст. Например, ссылки на "Таблиги Джамаат", ставящую своей целью создание халифата и свержение конституционного строя страны, столкнулись в Казахстане с правовыми последствиями.
Сам Запад хорошо знаком с этой группировкой. Tablighi Jamaat придерживается деобандийского направления суннитского ислама. Например, несколько из четырнадцати подозреваемых в подготовке теракта в Барселоне, арестованных в Испании в январе 2008 года, имели связи с "Таблиги Джамаат".
В 2008 г. в Stratfor была опубликована статья "Таблиги Джамаат: Непрямая линия к терроризму" говорится, что эта группировка "неоднократно всплывала в связи с террористическими заговорами, в том числе в 2006 году с целью взрыва авиалайнера, направлявшегося из Лондона в США".
В том же году американская неправительственная организация "Фонд мира" заявила: "Хотя сам "Таблиги Джамаат" открыто не пропагандирует насилие и не признан террористической группой ни одним западным правительством, он считается фундаменталистским движением, вышедшим из той же религиозной школы, которая впоследствии породила базирующуюся в Кашмире террористическую организацию "Харакат уль-Муджахидин".
В документе также говорится, что "это тайное исламское фундаменталистское движение, представленное более чем в 100 странах мира и насчитывающее около 70 млн. последователей", которое "привлекло внимание сотрудников контртеррористических служб во всем мире".
Террористические организации стремятся использовать слабые места в правовой, социальной, институциональной сферах и в области безопасности, и обязанность государства состоит в том, чтобы закрыть все потенциальные возможности для такой эксплуатации. Такие группировки, как "Исламское государство" и "Аль-Каида", используют легитимные и латентные религиозные сети для осуществления некоторых своих операций. Эти якобы "гражданские" движения часто находятся под защитой тех самых государственных законов, которые они стремятся подорвать.
Светский подход к религиозной терпимости и мирно сосуществующая многонациональная и многоконфессиональная социальная структура были определяющими столпами населения Центральной Азии с момента обретения независимости и остаются ключевыми для дальнейшего демократического развития региона. Рост салафитского радикализма и других форм религиозного экстремизма ставит под угрозу именно эту основу.
Запад лицемерно и контрпродуктивно критикует эти страны за сдерживание реальной и настоящей угрозы, которая угрожает не только их национальной безопасности, но и их фундаментальной светской идентичности. Многие показатели говорят о том, что Центральная Азия больше похожа на Европу, чем на Афганистан. Не дать экстремистам получить опорный пункт – одно из средств достижения этой цели.
