Цифровой след Цифрового кодекса: как и почему сократили ЦК

Одобренный в первом чтении Цифровой кодекс стал рекордно кратким среди всех кодексов РК . Впрочем, аналогов для сравнения нет – как пока нет нигде в мире и подобных ЦК. За исключением Кыргызстана. О том, каков был замысел ЦК и какова итоговая редакция, пишет Zakon.kz.

К принятию (пока одобрению в первом чтении) в корпус казахстанского законодательства Цифрового кодекса требуется некоторое послесловие. Дело в том, что контекст, который сопровождал разработку этого документа, объясняет тот объем отношений, которой он будет регулировать.

Один из самых выразительных новых смыслов, которым оперирует Цифровой кодекс, – право на забвение. Поэтичное выбрано слово... Имеется в виду, что у всякого правоотношения в сетевую эпоху остается цифровой след. Бумажный договор по истечении срока взял – и разорвал. А твои персональные данные у маркетплейса остаются после покупки на веки вечные. Изъять их из Сети – задача, скажем так, не из простых.

По иронии судьбы такой цифровой след остался и у разработки самого Цифрового кодекса. Изначально планировался объемный документ, который бы заменил собой множество других законов, регулирующих в том числе правоотношения в цифровой среде: "Об электронном документе и электронной цифровой подписи", "О государственных услугах", "О персональных данных и их защите", "Об информатизации", "О связи"...

Логика понятна. Таким же образом в 2023 году Социальный кодекс объединил в себе нормы, которые прежде были разбросаны по десятку законов. Такой системный корпус логично было бы называть кодексом. Что-то подобное и появилось весной 2024 года – датированный апрелем 2024 года проект ЦК, для разработки которого был утвержден поименный состав рабочей группы в числе 163 человек – от вице-министров МЦРИАП до экспертов из IT-компаний.

Тот вариант Цифрового кодекса состоял из 209 статей. Однако в итоге был забракован, составлен новый проект ЦК (датированный сентябрем 2025 года), из 48 статей. С началом очередной парламентской сессии документ был Мажилисом взят в работу.

Так вот, дело не просто в многократном сокращении – изменили, как говорится, архитектуру ЦК.

Например, был раздел, посвященный цифровому правительству, состоящий из почти десятка статей, – оставили одну. Главу, посвященную госрегулированию цифрового майнинга, убрали вовсе, как и вообще весь понятийный аппарат.

Причины – уважительные. Вдруг выяснилось, что законы, которые с принятием Цифрового кодекса должны были утратить силу, регулируют правоотношения не только внутри цифровой среды. Например, закон о персональных данных, которые существуют не только в виртуальном мире, но и в реальном.

Да и вообще, цифровая среда стремительно развивается: объять ее каким-то одним исчерпывающим документом, очевидно, не получится (это не ГК, регулирующий отношения, которым уже не одна тысяча лет): уже через пару лет критически устареет.

Возможно, поэтому в мировой практике пока нет Цифровых кодексов, хотя, разумеется, отдельные регуляторные документы, посвященные тем или иным секторам цифровой среды, принимаются. Есть даже кодексы: так, в 2020 году в ЕС появился кодекс, который регулирует, однако, не весь цифровой мир, но лишь сообщения, связь – Кодекс электронных коммуникаций (European Electronic Communications Code – EECC).

Но, как правило, законодатели ограничиваются отраслевыми законами в цифровой сфере, каковыми, например, являются Акт о цифровых рынках и Акт о цифровых услугах в Евросоюзе или Акт о цифровой экономике в Великобритании.

Исключение на данный момент составляет лишь Кыргызстан, который 31 июля 2025 года первым в мире принял именно Цифровой кодекс, а 6 февраля 2026 года он вступит в силу. Но если изучить этот документ, то станет ясно, что он создан по тому же принципу, как и первый, впоследствии решительно переделанный вариант казахстанского проекта: замены нескольких отраслевых законов.

Как уже говорилось, не все они – чисто цифровые, впрочем, соседей это не остановило...

В Казахстане же законодатель, судя по всему, решил пойти другим путем: ЦК будет регулировать лишь исключительно цифровую среду, за пограничные же сферы (которых, понятное дело, большинство) будут по-прежнему отвечать соответствующие НПА: уже не раз упомянутый закон "О персональных данных и их защите", "Об информатизации" (который планируют переименовать в закон "О кибербезопасности"), "О связи" (обсуждается его переименование в закон "О телекоммуникации").

Ну и т.д. – в том числе Гражданский кодекс и Предпринимательский кодекс, что прямо указано в первой же статье одобренного документа.

В принципе, это накопление материала для последующей кодификации (когда-нибудь в будущем; в ЕС, скажем, заявлен 2030 год, но не факт, что планы сбудутся) – общепринятый путь. К которому присоединились и отечественные законодатели. Однако емкое название сохранили.

Напомним, 12 ноября 2025 года проект ЦК одобрен Мажилисом в первом чтении.