Самое важное - импульс реформы...

Самое важное - импульс реформы…

Доктор Йенс Деппе о себе

Как и Фридрих Энгельс, я родился в немецком городке Вупперталь. Правда, не в семье текстильного фабриканта, как мой знаменитый соотечественник. Хотя мой отец как раз работал тогда главным бухгалтером на текстильной фабрике. Я учился в школе, потом в гимназии. В старших классах с увлечением изучал древние языки (древнегреческий, латынь), литературу (Сартр, Достоевский, Шиллер), в свободное время рисовал, слушал музыку, занимался спортом. После окончания гимназии поступил в университет: начал учиться в Майнце, закончил в Бонне. Сам не заметил, как стал юристом... Уже тогда меня живо интересовали стремительные перемены, происходящие в странах Восточной Европы. В 1993-м с друзьями-студентами я впервые приехал в Петербург. Там, совершенно неожиданно для себя, познакомился с русской девушкой Таней. Уже 11 лет мы женаты, у нас двое детей, говорящих и по-русски, и по-немецки.

Окончив университет, я защитил диссертацию на тему «О свободе печати и запрете цензуры в Российской Федерации». В 2000 году по рекомендации моего руководителя профессора Института восточного права г-на Люхтергандта оказался в Бремене, где начал работать в Немецком обществе по техническому сотрудничеству (ГТЦ). Проект ГТЦ «Правовая реформа в странах с переходной экономикой» расположен в университете г. Бремена, им руководит проф. Книпер. Оттуда и началось мое знакомство с Центральной Азией. Уже тогда мне приходилось часто бывать в Казахстане, посещать суды, знакомиться с юристами. В феврале 2007 года я возглавил региональный проект ГТЦ «Поддержка правовой и судебной реформы в странах Центральной Азии» и переехал в Ташкент.

- Господин Деппе, несколько слов о той программе, в которой вы работаете.

- Заказчиком ГТЦ является Федеральное министерство по сотрудничеству и развитию, по поручению которого ГТЦ осуществляет свои проекты. Цель настоящего проекта следует из его официального названия - «Применение гражданского, хозяйственного и административного права органами юстиции на базе принципов правового государства и рыночной экономики».

В Казахстане повышение квалификации судей проводится планомерно, совместно с Верховным судом и Судебной академией. Первоначально упор делался на организацию 2-3-дневных семинаров в областных судах. Эти семинары носили больше информационный характер и давали слушателям представление о немецкой системе судопроизводства и общих принципах гражданского процессуального права.

Начиная с 2004 года мы отказались от такого подхода и стали в рамках проекта проводить в Алматы или Астане недельные семинары, целью которых было обсуждение актуальных, требующих реформирования тем. Из разных областей Казахстана приглашались судьи, компетентные в конкретных вопросах, причем не только члены гражданских коллегий, но также и судьи вновь созданных специализированных экономических судов первой инстанции. Это было связано с тем, что проект концентрировал свое внимание на вопросах экономического права и реформах в области общего административного законодательства.

На совместных семинарах по повышению квалификации наряду с судьями Верховного суда и областных судов с докладами выступают и немецкие судьи, и правовые эксперты. Если обсуждаются темы, требующие реформирования, на мероприятия приглашаются представители официальных учреждений, государственных органов и общественных организаций.

В области консультаций по вопросам законодательства проект работает, исходя из запросов партнеров. В качестве примера назову несколько областей, требующих реформирования и вызывавших поэтому большой интерес: Земельный кодекс, бюджетное право, третейское право для торговых споров, административное право, а также введение суда присяжных, настоятельно рекомендуемое американской стороной.

Кроме того, по приглашению проекта проводятся информационные поездки в Германию. Немецкие эксперты комментируют разрабатываемые в странах-партнерах законопроекты и участвуют в конференциях, проводимых в Республике Казахстан.

Например, в 2005 году при поддержке ГТЦ совместно с Верховным судом в Астане была проведена большая конференция по административному праву, в которой с немецкой стороны приняли участие пять экспертов. Доминирующей темой конференции было право об административных правонарушениях. В рекомендациях конференции было указано на необходимость разработки основополагающих общих законов по административному праву, а также закона об административных процедурах и административном судебном производстве.

В области гражданского права проект ГТЦ будет и в дальнейшем оказывать поддержку в проведении научно-практических конференций в Алматы по фундаментальным вопросам гражданского права, а также содействовать разработке комментария к Гражданскому кодексу. В проекте - работа над комментарием к Гражданско-процессуальному кодексу, также с участием немецких экспертов.

- Правовая реформа в странах Центральной Азии стартовала в разное время: где-то раньше, где-то позже, но в принципе процессуальное право в этих странах всегда было схожим. Какое, на Ваш взгляд, положение в них подлежало реформированию в первую очередь?

- Трудно выделить одно-единственное… Несомненно, нужно еще более энергично реализовать принцип состязательности в гражданском и особенно в экономическом процессе. Следует также развивать экономичную технику судебного решения. А в процессе образования юристов стоило бы сделать больший упор на учебный разбор и решение судебных казусов.

Кроме этого, мне кажется, что в сфере государственного и административного права назрела потребность создания общих правил - для того чтобы повысить правовую уверенность граждан, предпринимателей и отечественных и иностранных инвесторов и гарантировать надежное осуществление судебного контроля.

На мой взгляд, в Республике Казахстан уже развилась хорошая судебная практика. Сравнение с другими среднеазиатскими странами показывает, что Казахстан добился на сегодняшний день больших успехов, чем его соседи, причем не только в экономическом плане. Нигде не публикуется и не анализируется, например, столько судебных решений, как в Казахстане! Благодаря неустанной и плодотворной работе Верховного суда его можно по праву причислить к реформаторским силам страны.

Для дальнейшего развития в Казахстане и в других странах Центральной Азии государственного и административного права мне хотелось бы подчеркнуть важность развития конституционного права и конституционного правосудия.

- Недавно на цивилистических чтениях, которые ежегодно проводит НИИ частного права совместно с GTZ, Вы обратили внимание на очень важный, но достаточно скрытыйвопрос - различия между публичным и частным правом в судебном судопроизводстве. Вы правы. Всегда нелегко и без сомнения можно определить, в какой суд направлять то или иное дело - в тот, что относится к сфере частного права или государства.

- Деление права на публичное и частное важно не только в сфере материального, но и в сфере процессуального права. Ввиду наличия в Германии административной юстиции это деление играет там еще большую роль, чем в Казахстане. Вопрос о том, суду какой юрисдикции подведомственно дело, решается на основании имеющегося у истца процессуального требования. Эта мысль звучит хоть и достаточно просто, однако не очень убедительно. По крайней мере, в Германии существует правило, обязывающее проверять допустимость той или иной судебной подведомственности для каждого процессуального требования. В российской правовой сфере понятие «процессуальное требование», однако, не используется. Что же следует под этим понимать? Этот вопрос ведет дальше, к принципиальному разделению между частным и публичным правом. Хоть его и не существует априори, но, по крайней мере, в Германии данное разделение заложено в фундамент действующей правовой системы. Правда, практикующие юристы, как правило, не задают себе подобных академических вопросов. Кроме того, немецкие законы позволяют однозначно отнести большую часть споров к компетенции того или иного суда. Даже в тех случаях, когда такое отнесение противоречит системе, решение законодателя не ставится под сомнение. Например, иск о требовании по возмещению ущерба в результате нарушения публично-правовых обязательств подается в гражданский суд (общей юрисдикции). В конце концов самое важное - это то, что закон однозначно определяет юрисдикцию. Это относится не только к Германии, где наряду с судами общей юрисдикции существуют еще и специальные юрисдикции для рассмотрения споров из области трудового, административно-правового, социально-правового или налогового права. Сказанное можно по праву отнести, например, и к России, где целесообразным признано существование самостоятельной экономической юрисдикции. В некоторых государствах Центральной Азии не без основания отказались от самостоятельной экономической юрисдикции. Однако, с другой стороны, в этих странах началась гонка по созданию других специализированных судов: например, в Казахстане создаются специализированные межрайонные суды первой инстанции, во-первых, по экономическим вопросам, во-вторых, по вопросам административных правонарушений (последние носят название административных судов, хотя они не рассматривают решения или действия/бездействия государственных органов и должностных лиц). Если развитие и дальше пойдет тем же путем, то и в Казахстане разделение между частноправовыми и публично-правовыми притязаниями будет приобретать все большее значение.

- Значит, если суд признал поданный в него иск допустимым, в том числе и подведомственным, решение суда имеет силу и для судов другой юрисдикции. А если нет?

- Если суд посчитал, что дело ему не подведомственно, он должен передать его в надлежащий суд. Хоть такое решение и может быть оспорено, но, вступив в законную силу, оно является обязательным для суда, которому передается дело. Административный суд не вправе вернуть дело обратно на рассмотрение гражданского суда, даже если гражданский судья совершил процессуальную ошибку. В гражданском процессуальном праве российского образца эти правила не носят такой четкий характер. Нередки случаи передачи и возвращения дел между судами различной юрисдикции. Кроме того, может оказаться полезным правило, в соответствии с которым суд надлежащей юрисдикции при принятии решения по делу должен учитывать все возможные правовые аспекты. Например, если в ходе разбирательства дела в административном суде выяснится, что требование истца по возвращению ему денег не может быть осуществлено на основании публичного права по причине отсутствия соответствующего правового притязания, однако при этом у истца имеется правовое притязание на базе Гражданского кодекса ввиду необоснованного обогащения, то административный суд вправе сам вынести решение по делу, не передавая дело в суд общей юрисдикции. Применение этого правила подразумевает, однако, то, что речь ведется о том же самом предмете спора. Как я уже говорил, допустимость обращения истца в суд той или иной юрисдикции проверяется отдельно для каждого процессуального притязания.

- А как обстоят дела в этой части в Центральной Азии?

- Складывается впечатление, что в Центральной Азии это правило еще не работает. Юристы как не используют понятие процессуального притязания, так и не проводят разделения между частноправовой основой для правовых притязаний и субъективным правом требования гражданина на базе публично-правовых законов (которое, по сути дела, относится к сфере государственного и административного права). Поясню. Если субъективные права граждан, которые могут быть предъявлены в суде, основываются не на гражданском, а на публичном праве, то речь ведется о «субъективном публичном праве». Поскольку нормы публичного права, как правило, уполномочивают административные органы действовать в интересах общественности и с этой целью даже вторгаться в частные права граждан, субъективные публичные права граждан являются исключением, требующим особенного обоснования. Административный орган должен проверить, служит ли правовая норма только общественным интересам, или же она также призвана служить частным интересам граждан. Если такая правовая норма вынуждает административный орган к определенным действиям, то гражданин вправе ссылаться на это точно так же, как если бы у него было частноправовое (гражданское) основание для притязаний.

- Тогда как можно определить предмет спора?

- Предмет спора определяется в Центральной Азии исходя из традиционного процессуального права России, т.е. согласно материальному праву: в исковом заявлении истец должен представить факт нарушения своего субъективного права (например, права собственности, права на возмещение нанесенного вреда и т.д.), либо имеющееся у него правовое притязание. А в немецком праве для определения предмета спора решающим является, напротив, правовое последствие, которого добивается истец своим иском. Иными словами, речь идет о «процессуальном притязании» истца, которое он в данном процессе пытается осуществить на основании имеющихся фактических обстоятельств. Правовое обоснование требования, предъявленного в суд, не является решающим для ответа на вопрос, было ли судом уже ранее принято решение относительно какого-либо предмета спора. Я упоминаю здесь понятие предмета спора потому, что оно имеет значение для целого ряда процессуальных вопросов, как, например, совпадение исков, принятие иска к производству, изменение иска, законная сила судебного решения по иску, а также для классификации правового спора в качестве частноправового или публично-правового.

- Но на практике то и дело возникают случаи, когда строгое отнесение правового спора к сфере частного или публичного права представляется сомнительным. Наверное, поэтомув отдельных случаях и возникают сложности с определением суда надлежащей юрисдикции?

- Я приведу пример. В соответствии с планом застройки города городские власти отвели отдельное место для сбора мусорных отходов. Истец, являющийся собственником гостиницы, располагающейся неподалеку от новой мусорной свалки, обращается в суд с требованием прекратить сбор мусора на этом месте и устранить свалку. Административный суд на законном основании отклоняет этот иск. Может ли истец обратиться теперь в суд общей юрисдикции и попытаться осуществить гражданско-правовое требование по прекращению сбора мусора в указанном месте? Поскольку место для сбора мусора обозначено в плане застройки города, служит публичной цели и подпадает поэтому под сферу действия публичного права, гражданский суд не вправе запретить городским властям сбор мусора в этом конкретном месте. Спор носит очевидный публично-правовой характер и поэтому не подведомственен суду общей юрисдикции.

- И все-таки, существует четкая схема и правила деления споров на гражданско-правовые и публично-правовые?

- К сожалению, не существует. Спор нельзя отнести к области гражданского права только ввиду его имущественного характера - в этой связи достаточно вспомнить хотя бы налоговые споры. Спор также не является публично-правовым только потому, что в нем задействован административный орган. Государство в лице административных органов и ведомств активно участвует в повседневной правовой жизни общества и часто выступает в качестве договорной стороны, не прибегая при этом к своему особому публично-правовому статусу. Оно покупает, берет в аренду, раздает заказы, нанимает на работу, получает ссуду в банке и т.д. Важно при этом не то, какие цели преследуются, а какие средства для их достижения используются. Существуют как гражданско-правовые средства (например, частноправовой договор), так и публично-правовые (например, административный акт). В некоторых случаях государственные органы вправе выбирать, к каким правовым средствам им прибегнуть. С другой стороны, спор нельзя считать гражданско-правовым только потому, что он возник на основе заключенного договора. Очень вероятно, что там, где с целью урегулирования какого-либо вопроса вместо административного акта применяется договор, речь в действительности идет о решении публично-правовых вопросов. В этом случае спор носит публично-правовой характер. Если же, наоборот, административный акт издается с целью осуществления гражданско-правового притязания, спор остается гражданско-правовым. К такому решению пришел в Германии федеральный административный суд. Далее. Для определения характера правового спора нужно, таким образом, внимательнее рассмотреть предмет спора. Под этим подразумевается не материально-правовое определение «предмета иска» согласно российскому праву, а «процессуальное требование». Решающим является правовое последствие, которого добивается истец. Если заявление истца и обстоятельства дела, служащие истцу производным для достижения этого правового последствия, относятся к сфере гражданского права, то и сам спор лежит в сфере гражданского права. А правильная юридическая классификация и оценка - это уже задачи суда, который, кстати, вовсе не связан правовой аргументацией истца. Есть еще одно правило, котороегласит: если требование по выполнению обязательства относится к публичному праву, то и требование по возвращению исполненного или возмещению вреда будет также относиться к публичному праву. Если административный орган по ошибке оказывает услугу третьему лицу, не имевшему на это правовых оснований, то правовое требование из-за неосновательного обогащения следует классифицировать как гражданско-правовое. Потому что оказанная административным органом услуга не основывается ни на каком публично-правовом отношении. Следует, впрочем, отметить, что предварительные вопросы могут быть как публично-правового, так и гражданско-правового характера, и тогда отвечать на них должны соответствующие специальные суды; однако это не изменяет характер правового спора по существу. Процессуальное требование истца ведет к правильной подведомственности.

- К каким последствиям для процесса приводит отнесение спора к разряду публично-правовых или частноправовых?

- Во-первых, в Германии решают различные юрисдикции: а именно гражданские суды, относимые к судам общей юрисдикции, с одной стороны, и, например, административные суды, относящиеся к специальным - с другой. Для различных юрисдикций действуют различные процессуальные уложения. В гражданском судопроизводстве действует принцип диспозитивности и, как правило, принцип состязательности сторон. Обязанность сторон делать заявления, ходатайствовать о доказательствах и самим представлять суду все необходимые для принятия решения материалы задает характер гражданского процесса и отличает его от всех других видов судебных процессов. Кто на свой страх и риск решается обратиться в суд с иском с целью предъявленияличного правового притязания, сам определяет и предмет процесса. Суд связан исковым заявлением, и не вправе присудить истцу нечто, выходящее за его рамки. Обычно в ходе процесса истец может изменить иск или забрать его; кроме того, у него есть исключительное право оспорить судебное решение, прибегнув к допустимому средству обжалования. Только в определенных законом случаях (касающихся, например, семьи и детей) полномочия сторон в процессе и их власть над предметом спора могут быть ограничены. Принцип ведения процесса сторонами означает также, что стороны должны сами предоставить суду факты, документы и средства доказывания, необходимые для принятия судебного решения. Таким образом, в процессе о предъявляемых в частных интересах гражданско-правовых притязаниях суд не обязан по долгу службы расследовать обстоятельства дела. Какие из изложенных обстоятельств дела и представленных средств доказывания лягут в основу судебного решения, зависит тем самым целиком от воли сторон. Сами стороны, а не суд несут ответственность за создание полной и ясной картины обстоятельств дела. Не оспариваемые или признаваемые другой стороной обстоятельства дела не требуют доказательств. Обязанность суда задавать сторонам вопросы и давать указания не означает, что при рассмотрении дела в следующей инстанции суд можно будет упрекнуть в недостаточно полном расследовании обстоятельств дела. Хоть он и должен прояснить смысл искового заявления и всячески содействовать тому, чтобы стороны представили все касающиеся дела материалы, суд не должен проводить собственное расследование. Иначе дело обстоит в административном судебном производстве: там действуют многочисленные процессуальные гарантии, призванные обеспечить принятие правильного, с предметной точки зрения, решения по делу. Наиболее важен для этого принцип расследования (принцип нахождения объективной истины). Он дает суду право, но одновременно с этим налагает на суд обязанность - самому по долгу службы и без оглядки на поведение и заявления сторон расследовать обстоятельства дела, релевантные для вынесения судебного решения. Суд должен сам ввести в процесс имеющие значение факты и установить их достоверность. Принцип расследования применяется в административном судопроизводстве, поскольку здесь спор решается на основе публичного права, и интересы общественности требуют обеспечить его верное, то есть отвечающее истине и праву решение. Если добавить к этому еще одно условие, а именно, что каждое судебное решение должно соответствовать принципу объективной истины, это будет равносильно требованию, которое всегда предъявлялось в советском гражданском процессе и которое до сих пор стремятся предъявить многие юристы, независимо от того, носит ли процессуальное притязание частный или публично-правовой характер: требование полного разъяснения всех обстоятельств дела. В Германии этого не требуют, однако, даже от административных судов, поскольку в большинстве случаев в таком детальном расследовании просто нет необходимости.

- А в Казахстане?

- В Казахстане дорога в суд надлежащей юрисдикции проходит несколько иначе. Разделение между частными и публично-правовыми притязаниями играет для судебного производства значительно меньшую роль, чем в Германии. Частные притязания из сферы гражданского права (как, например, из договора или из обязательства по возмещению вреда) рассматриваются судом общей юрисдикции наравне с притязаниями из семейного, наследственного, налогового, административного права и т.д. Для них - за исключением нескольких специальных предписаний, как, например, для особого искового производства - применяются те же процессуальные правила. Разделение между общей гражданской и специальной арбитражной подсудностью первой инстанции осуществляется исходя из классификации субъектов правового спора (предприниматели, юридические лица). Доступ к специализированным административным судам первой инстанции открыт для споров по административным правонарушениям. Особые правила Гражданско-процессуального кодекса, действующие для публично-правовых споров (например, оспаривание действий и решений административных органов, государственных служащих и т.д.), ограничиваются главным образом упрощенным порядком подачи искового заявления, укороченными сроками рассмотрения, необязательностью личного присутствия сторон и расплывчатой обязанностью органа, против которого направлен иск, или служащего лица «в полном объеме устранить допущенное правонарушение», если факт его совершения будет подтвержден судом. В сравнении с обычным гражданским процессом здесь действуют те же самые процессуальные принципы, те же правила относительно участников процесса и их представительства в суде, относительно подготовки процесса, предварительной правовой защиты, устного заседания и вынесения судебного решения. Абсолютно идентичны и правила, касающиеся привлечения доказательств. Отсюда можно сделать вывод о том, что введение в гражданский процесс нового принципа, в соответствии с которым стороны сами отвечают за ведения процесса, удалось в Казахстане пока только частично. С учетом многих видов процессов и различных предметов спора этот принцип не удалось еще в полной мере претворить в жизнь. Гражданский процесс все еще во многом носит характер судебного процесса, в котором безраздельно господствуют принцип расследования и принцип нахождения объективной истины. В этой связи я хотел бы прийти к заключению, что частное гражданское право - по крайней мере, с процессуальной точки зрения - еще не нашло своего места в правовой системе Республики Казахстан. Данное заключение подтверждается и многочисленными проблемами из практики, затрудняющими проведение повседневной судебной работы или даже угрожающими правовой безопасности граждан.

- И все-таки, каковы Ваши впечатления от гражданского процесса в республике?

- Я постараюсь подытожить свои впечатления от гражданского процесса Республики Казахстан, причем сознательно, с точки зрения иностранного юриста, и в сознательно заострённой форме. О деталях, конечно, можно спорить. Но я хочу передать свое общее впечатление, состоящее в том, что в результате неполного претворения в жизнь принципа ведения процесса самими сторонами гражданский процесс остается не оптимально организованным.

·     Судебные протоколы слишком детальны и объемны, что вовсе не облегчает процесс установления фактических обстоятельств дела. Необходимыми предпосылками для работы «секретарем судебного заседания» являются хорошее образование, а также развитое чувство ответственности при протоколировании. Но зачастую судебные решения оказываются сформулированы недостаточно ясно и не отражают в должной мере картину фактов, сыгравших решающую роль для принятия судебного решения.

·     Истец или ответчик часто определяются уже в ходе процесса, причем по воле суда. Другие участники привлекаются к процессу по собственному усмотрению суда. Нередки случаи изменения иска, не служащие решению дела или даже невыгодные для ответчика. Суд вправе по собственному усмотрению отклонить предлагаемое сторонами мировое соглашение, если он подозревает факт нарушения права или допущенную неправомерность.

·     Нередко в отмене якобы «ошибочных» судебных решений и их возвращении в первую инстанцию «ввиду недостаточного прояснения обстоятельств дела» нет никакой необходимости. При всем желании это нельзя квалифицировать как нужную услугу, оказанную сторонам судебной системой. Подобная судебная практика чрезвычайно неэкономична и не оправдана (по крайней мере, в случае признания или отказа в признании каких-либо частноправовых притязаний).

·     Слишком короткие сроки на рассмотрение дел никак не вяжутся с упомянутым уже требованием к суду полностью прояснить фактические обстоятельства дела и вынести решение, отвечающее объективной истине.

·     Недопустима оценка профессиональной пригодности судей и качества их работы на основании данных о том, сколько из принятых решений были отменены во второй инстанции, и как часто нарушался срок на рассмотрение дела.

·     Возможности предоставления предварительной правовой защиты в ускоренном производстве явно не достаточны и не отвечают международным стандартам. Сказанное относится не только к гражданскому, но и в особой мере к административному процессу.

·     Участие прокуратуры в гражданском процессе в принципе противоречит системе, поэтому и с правовой, и с фактической точки зрения оно все больше и больше ограничивается. Необходимо и далее следовать в этом направлении и полностью отказаться от участия прокуратуры в гражданском процессе.

·     То, что законом предусмотрена процессуальная возможность оспорить и отменить судебное решение после его вступления в силу в т.н. надзорном производстве, просто заживо хоронит правовую надежность. Кроме того, это ведет к другим перекосам, противоречащим принципу объективной истины и вызванным абсолютно недостаточными зарплатами судей.

·     Ни прокуратура, ни надзорное производство не в состоянии внести конструктивный вклад в гражданский процесс. Поскольку в правовом споре о частноправовых притязаниях принцип объективной истины должен уступить место принципу состязательности сторон, ни прокуратуре, ни надзорным органом нечего делать там, где в судебном порядке решаются правовые споры из области частного права.

- Очень много замечаний, но мы ведь в начале пути… У нас есть время оптимизироваться…

- И, насколько я знаю Казахстан, особенно казахстанских судей, они рано или поздно спокойно найдут реальные и успешные пути решения этих проблем. Самое важное - импульс реформы.

- Спасибо.

Читайте также

"Вода ушла, остался мусор и камыш": как приводят в порядок дачные участки Костаная после наводнения

17:36, 26 апреля 2024

"Политическая значимость АНК возрастает": эксперт о главных тезисах ХХХІІІ сессии Ассамблеи

14:00, 26 апреля 2024

Мое новое лицо и жизнь: как добро преображает людей

13:53, 26 апреля 2024