#Все о теннисе
Область контрастов: причины наводнения в ЗКО назвал мажилисмен Сергей Пономарёв
Фото: из личного архива Сергея Пономарева
– Сергей Михайлович, как бы вы оценили ситуацию в регионе после увиденного?
– Я был в Западно-Казахстанской области несколько дней. Проехал без малого тысячу километров в машине, облетел на вертолете несколько районов, подвергшихся затоплению. Проплыл на лодке по аулам, по домам, по подворьям, которые были затоплены.
Приведу два примера. Первый – аул Коржын. Вода пришла внезапно, с 1994 года такой воды не было. Высота волны – два с половиной метра. Люди просто не были готовы к тому, что их аул может подтопить. 130 мужчин остались в ауле, часть аула затопило, 170 женщин, детей и стариков были эвакуированы и перевезены в районную гимназию-интернат. Я был в этой гимназии, там тепло, созданы нормальные условия, питание хорошее. Но, конечно, неопределенность – это ужасно. Сколько им там жить? Месяц, два, три, четыре?
Второй – Анкаты. Тоже прибыли туда, посмотрели, где места эвакуации, пункт сбора. Люди показывали нам погибший скот, домашнюю птицу. В домах вода стоит. Там проблема в том, что они испокон веков строили жилища, в которых очень комфортно: тепло зимой, прохладно летом. Но они мгновенно оседают и разваливаются от воды. Это потому, что они построены из традиционного строительного материала самана – глины с соломой. Добротные, хорошие постройки, снаружи облицованы кирпичом, а внутри сделаны из самана. Прямо обои сдираешь или штукатурку – видно, как дом "садится". На моих глазах дома буквально падали, разваливались стены, отваливались батареи, все становилось просто куском глины.
Весь запад газифицирован, но из-за ненастья печки вышли из строя, то есть люди не могут даже обогреваться, к сожалению. В домах становится настолько холодно, будто попадаешь в ледяной склеп. Но у людей нет слез на глазах, никто не устраивал истерик, не заламывал руки. Они очень стойкие на западе, люди наши, земляки. Но, конечно, они нуждаются в помощи от государства.
– Касательно домов. Вы сказали, что определенные сложности были связаны с материалами. Вместе с тем бытовало мнение, что дома так сильно топило, поскольку их строили в низинах. Вот на примере Западного Казахстана – так ли это? Или толща воды была такова, что расположение домов уже не имело значения?
– Если говорить о Западном Казахстане, да, действительно, в одном ауле, Анкаты, несколько домов построили в низине. Причем построили в 2011 году и качественно. Эти дома ушли по воду.
В других аулах я видел крайне халатное отношение людей к природе. Было 30 лет безводья, никто не думал, что стихия туда придет. Строения стоят прямо на берегу реки, никаких водоохранных зон. Всем ведь хочется выйти утром, выгнать скотину, напоить, еще и порыбачить можно. А река вышла из берегов, образовался ледяной затор, льдины толщиной в метр налезали друг на друга. В итоге вода мгновенно хлынула в районный центр, который располагался в непосредственной близости, дома пришли в негодность.
Кроме того, я видел, что государство абсолютно не контролировало ситуацию с каналами. Фермеры каждую каплю воды тянули к себе, возводили какие-то дамбы, строили хозяйства возле водоемов. Все обернулось бедой, причем колоссальной. Затопило в первую очередь тех, кто жил рядом с водой. Маленькие дамбочки были снесены, и те водяные направления, которые жители пустили к себе, – они их и затопили.
Но вместе с тем, когда смотришь из вертолета на воду до горизонта, понимаешь: с этой стихией справиться невозможно. Такого паводка не было 80 лет. Я слежу за новостями – та же самая ситуация и в Оренбурге, и в Самаре, и на Алтае в соседней России. Так что сыграли сразу все факторы.
– Понятно, что это природное явление, которому трудно воспротивиться. Но, тем не менее, сами жители обвиняли в произошедшем местные власти? Говорили, что были недоработки? Кроме сомнительного контроля водоохранных зон, были ли допущены еще какие-то ошибки, повлекшие такие последствия?
– Я вам отвечу, а выводы делайте сами. Аким области Нариман Турегалиев – чрезвычайно опытный человек, прошедший все ступени карьерного роста. Регион уже подвергался подтоплениям, есть опыт, что, в какой последовательности делать. Я сам видел мешки с песком, которые были заготовлены с осени, они стояли в сухих амбарах. Подготовка шла заранее. Эта область, может, как никакая другая была готова к паводкам.
Но вместе с тем я увидел, насколько халатно строили последние годы. Я увидел, что, когда трассы прокладывали, в низинных местах не закладывали трубы, чтобы воду спустить, а если и закладывали, то маленького диаметра. Если лежали старые трубы, они были обложены бутом, как положено по технологии. Наши же современные, положенные три-пять лет назад, просто присыпали землей – и их мгновенно смыло. Вот такую бесхозяйственность, коррупционную, я бы сказал, я тоже видел. Желание просто заработать деньги.
Я видел, что госорганы четко работают, на лодке плавал с акимом района Алией Муханбетжановой. Она живет в 40 км от подтопленного аула, но днюет и ночует вместе с пострадавшими. Люди о ней очень тепло отзывались. У меня даже репортаж об этом есть. Уставшая, измотанная, но тем не менее не бросает своих односельчан.
Вся республика координирует действия. Достаточно моторов, помп, мест эвакуации, продуктов питания, полевых печей.
Чувствуется желание людей сплотиться. Лично наблюдал, как тракторы местных фермеров загружают кирпичи, обломки разрушенных зданий, везут и быстро делают дамбы.
Но были и те, кто подходил, говорил: "Ой, у меня скот уже пять дней в воде, почему мне не дают помпу, чтоб откачать ее?". Приходили разбираться – оказывалось, что человек просто не убрал в своем дворе снег после зимы, хотя акимат предупреждал. Снег растаял, вода поднялась, животные стоят по брюхо в воде, а он зовет волонтеров на помощь.
Море контрастов. С одной стороны, безответственность людей, с другой, героизм этих же людей. С одной стороны, безответственность властей – совершенно забыли специальности, связанные с водой, нет гидротехников, гидроэнергетиков, традиционные маршруты воды и дамбы не контролируются. У нас 537 гидротехнических сооружений в Казахстане, из них 230 – в частных руках, семь – бесхозные. С другой, работа ведется, Министерство водных ресурсов, созданное в прошлом году, сейчас производит инвентаризацию.
Не стоит забывать: мы имеем дело с катастрофой странового масштаба. Мы сами пролетели несколько сотен километров над ледяной степью. Земля промерзла, жидкость не впитывалась. А что будет, если вылить стакан воды на стол?
Естественно, следует провести "разбор полетов". Но он будет позже, потому что сейчас снимать кого-то, наказывать, увольнять было бы нецелесообразно. Ответственные лица уже знают объем работы, участок, поэтому должны спасать вверенную им территорию.
– Но ведь еще до начала паводков эксперты, экологи в том числе, предупреждали о том, что многие дамбы в Казахстане попросту потенциально опасны. Назревает вопрос: дело в неуслышанных предупреждениях или в том, что наши сооружения в принципе не были рассчитаны на такие объемы воды?
– Абсолютно правильные предупреждения. Но сейчас можно предупреждать кого угодно, однако сиюминутно решить этот вопрос все равно не получится.
А значение имело и то, и другое. Это все-таки буйство стихии, которого, повторюсь, не было 80 лет.
– Государство выделит 281 тыс. тенге за квадрат жилья в виде компенсации пострадавшим. Как вам видится эта сумма, она достаточная?
– Сумма, прямо скажем, небольшая, особенно учитывая масштабы бедствия. Вдобавок оно еще не закончилось, пик паводков только подходит.
Будучи на местах, я видел некоторые нюансы, которые, может быть, еще не проговаривались. Да, хоромы за эти деньги не возведешь, но, согласитесь, это все же лучше, чем куча глины. Люди в селах рукастые, предприимчивые, умеют экономить и справляться собственными силами, без наемных рабочих. Я думаю, они уложатся в обозначенные рамки.
– А предусмотрена компенсация за погибший скот?
– Да, предусмотрена. Ко мне люди обращались, спрашивали, что делать, если скот не застрахован, без бирок. Я отвечал: комиссия должна в течение месяца все обследовать. Пока холодно, не хороните туши в скотомогильниках – пусть они будут. Комиссия примет решение по факту, стоимость компенсируют.
– Сколько времени может уйти на устранение всех последствий паводков только на западе республики?
– Если мы говорим о строительстве домов, думаю, они будут построены к осени. А если речь о возрождении дамб, то не меньше пяти лет. Просто у нас утеряны кадры, нет вузов, которые их готовят, утеряны даже педагоги, которые готовили бы специалистов в этой области. А это значит, надо сейчас обращаться за рубеж, "поднимать" специалистов на пенсии, чтобы находили те карты, схемы, которые остались еще с советских времен. Надо оценить гидрологическую ситуацию.
– Какие уроки следует вынести согражданам на будущее?
– Полагаться не только на государственные механизмы, но и на собственный внутренний голос. Разумеется, мы законодательно должны, местные власти должны контролировать водоохранную полосу, чтобы люди ни в коем случае не селились вдоль рек, которые могут раз в 30 лет, как выяснилось, представлять угрозу. Вы знаете, в Уральске отстроили целый коттеджный городок там, где большой воды не было с 1994 года. Сейчас он ушел под воду.
Зачем казахстанцы строят дома в опасной близости от водоемов? И почему им это разрешают? Тут уже либо безалаберность, либо коррупционная составляющая, как хотите.
